Ибо в просветлении вы все еще есть; если бы это было не так, то кто бы испытывал блаженство, кто бы видел свет? Кабир говорит: «... как будто взошли тысячи солнц». Кто видит это?
Просветление — это предельное переживание, но все же переживание и там есть переживающий.
При выходе за пределы просветления переживающего нет.
Вы растворились.
Раньше вы пытались растворить ваши проблемы, теперь растворяетесь вы — ибо экзистенциально вы и есть проблема. Ваша отдельность от Существования — это единственный вопрос, который надо решить.
Вы теряете ваши границы, вас больше нет. Кому испытывать переживание?
Вам требуется огромная отвага, чтобы отбросить эго для достижения просветления.
Вам потребуется в миллион раз больше отваги, чтобы отбросить себя самого для достижения запредельного, — а запредельное есть реальное.
Возлюбленный Бхагаван,
после нескольких лет пребывания рядом с Вами мне знакома связь учитель-ученик.
Не могли бы Вы дать характеристику связи ученик-ученик?
Такой вещи нет.
В прошлом ученики создавали организации. Вот что было их связью: «Мы — христиане», «Мы — мусульмане», «Мы принадлежим к одной религии, к одному вероисповеданию; и поскольку мы принадлежим к одному вероисповеданию, мы — братья и сестры. Мы будем жить ради нашей веры и умрем за нашу веру».
Все организации возникли из связей между учениками.
Фактически же, два ученика совершенно не связаны друг с другом.
Каждый ученик связан с учителем в своем индивидуальном качестве.
Учитель же может быть связан с миллионами учеников, но эта связь является личной, а не организационной.
Между учениками нет никакой связи.
Да, между ними есть определенное дружелюбие, определенная приязнь.
Я избегаю слова «связь», потому что оно предполагает нечто обязательное.
Я даже называю это не дружбой, а дружелюбием, потому что все они — попутчики, идущие по одной дороге, влюбленные в одного, учителя, но они связаны между собой только через учителя.
Они не связаны друг с другом непосредственно.
Самым злополучным явлением в прошлом было то, что ученики становились организованными, связанными между собой и все они были невежественными.
А невежественные люди могут только причинять неприятности, как ничто иное в мире. Все религии делали именно это.
Мои люди связаны со мной индивидуально. И поскольку они находятся на одном и том же пути, они, разумеется, знакомятся друг с другом. Возникает дружелюбие, атмосфера приязни, но я не хочу называть это какой-то связью.
Мы слишком много страдали из-за того, что ученики становились непосредственно связанными друг с другом, создавали религии, секты, культы, а затем дрались. Они не могут делать ничего другого.
Запомните, что со мной, по крайней мере, вы никоим образом не связаны друг с другом.
Только текучее дружелюбие, но не крепкая дружба, — этого достаточно, и в этом гораздо больше красоты и нет никакой возможности причинить вред человечеству в будущем.
Возлюбленный Бхагаван,
с тех пор как я здесь, я разрываюсь между желанием задать Вам вопрос — желанием раскрыть себя — и стремлением любой ценой избежать этого. У меня такое чувство, как будто я уже годы торчу в этом положении.
Что это за страх, Бхагаван?
Есть только один основной страх.