Эта история иллюстрирует то, как события жизни оказываются частью большого плана и как контракты с нашими родственными душами становятся составной частью этого плана. Горе — тяжелый урок, но в данном случае мы видим, что Розанна способна понять, почему переживания ее мучительной жизни могут помочь ее росту.
Розанна пришла ко мне, потому что давно страдала от безысходного горя и внутренней боли, связанной с потерей двух ее самых близких и любимых членов семьи. Оба совершили самоубийство. За прошедшие годы она много чего испробовала, чтобы исцелиться: традиционную психотерапию, путешествия, пребывание дома и погружение с головой в работу, а также всевозможные другие варианты. Поскольку она любила искусство, она попробовала заняться арт-терапией, а также попыталась выразить себя в разных областях искусства, чтобы хоть как-то облегчить свое глубокое, затянувшееся горе.
Но, похоже, ничего не помогало. Позже она сказала мне об этом периоде своей жизни: «Моя жизнь разбита. Внутри огромная черная дыра. Я просто не могу восстановиться». Она также жаловалась на повторяющиеся кошмары, на собственные мысли о самоубийстве и на изломанную, низкую самооценку.
Розанна выросла в неблагополучной и эмоционально холодной семье. С раннего детства она сторонилась своей невоздержанной на язык, грубой матери, и ее единственным близким в семье человеком, которому, как ей казалось, она могла доверять, был ее старший брат Бен. Он заменял ей мать, был ее защитни-
ком и лучшим другом. Ее отец редко бывал дома, но, в любом случае, был эмоционально далек от нее. Они с братом были очень близки на протяжении всего ее детства. Она чувствовала, что он единственный, кто по-настоящему любит ее. Ее единственное позитивное воспоминание о детстве — это как они с братом счастливо играли вместе.
В свои семнадцать лет Бен покончил с собой. Хотя члены семьи пытались убедить ее, что это был несчастный случай, она знала правду. Он принял слишком большую дозу лекарств из большой «коллекции» матери.
Это опустошило Розанну, и в таком состоянии она прожила много лет, борясь с чувством вины, стыда, гнева, с проблемами одиночества и низкой самооценки. Даже сегодня она чувствовала, что должно быть нечто, что она могла сделать, чтобы изменить положение дел, что, если бы она была другой, то Бен остался бы жив. На протяжении многих лет ее ум проигрывал снова и снова дни, предшествовавшие его смерти.
То, что она в свои пятнадцать лет одна занималась похоронами брата, свидетельствовало о ее внутренней силе, а также о неблагополучии ее семьи.
Спустя годы, обзаведясь семьей, она, в конце концов, осталась одна с двумя сыновями-подростками и вынуждена была отчаянно бороться за существование. Ее младшему сыну Эндрю поставили диагноз «маниакально-депрессивный синдром». И она могла лишь беспомощно наблюдать, как у него развивались симптомы шизофрении. Через несколько тягостных лет неустойчивого поведения, эмоциональных и физических взлетов и падений он тоже покончил жизнь самоубийством. Ему тоже было лишь семнадцать лет.