— Да уж, обхохочешься, особенно когда вплотную столкнешься с их деятельностью, — серьезно проговорил Сэнсэй.
— Судя даже по статистике суицидов, разгул этой нечисти сейчас очень массовый, — подчеркнул Николай Андреевич.
— К сожалению… Раньше Кандуки долго на одном месте не задерживались. Постоянно переезжали с места на место. И в принципе их перемещение можно было быстро вычислить. Там, где они появлялись, начиналась серия непонятных самоубийств, такой волнообразный всплеск. То есть, эпизодично проходила волна, потом затихала. Затем вновь этот всплеск появлялся в другом районе или городе. И так они мигрировали, оставляя своих последователей, приближенных, которые продолжали воровать у людей жизненную энергию… А сейчас этими, так сказать, «оргвопросами» в основном занимаются Лембои да Клохтуны. Кандуки же оседают, как правило, в крупных городах да так шифруются, что нужно потратить немало сил, чтобы их вычислить.
Сэнсэй замолчал. Наступила небольшая пауза в разговоре.
— Расплодилось этой нечисти, однако, — проговорил Вано.
— Угу… Чересчур, — добавил Сергей.
— И самое главное, — произнес психотерапевт, в основном обращаясь к Вано и Сергею, — ведь еще столетие тому назад Россия была на последнем месте среди европейских стран по уровню самоубийств. Всего три случая приходилось на сто тысяч населения…
Сэнсэй кивнул, соглашаясь, и дополнил:
— И всего лишь один из трех был спровоцирован окружением Кандука.
— А сейчас что творится в постсоветских государствах! — сокрушаясь, продолжал Николай Андреевич. — Тридцать один случай на сто тысяч населения, когда двадцать случаев уже считается высоким показателем! И это число растет из года в год. И не просто растет, а омолаживается по возрасту суицидников. Это же катастрофа!
— Да, — отец Иоанн понимающе кивнул головой. — А люди словно открещиваются от этой проблемы, не видят и не слышат, или не хотят ее принимать во внимание, пока беда не нагрянет в их дом.
— Конечно, — подхватил доктор. — Об этой проблеме сейчас открыто заявляют только некоторые психиатры, специализирующиеся на суицидологии. Но кто их слышит? Понятно, в СССР суицидологическая тематика замалчивалась, вплоть до 1985 года. Даже статистические работы были засекречены. Но в них же тоже отмечался факт неуклонного роста числа суицида в стране. Этого нельзя было не заметить.
— А что творилось в 1993 году? Взять хотя бы ту же информацию по церковным каналам. — Отец Иоанн нахмурился. — Это же был целый разгул мракобесия! И никому до этого не было дела, как, впрочем, и сейчас.
— Но этот год еще можно как-то объяснить крушением идеалов, обнищанием масс, дезорганизованностью стереотипов общественной жизни, — отозвался Николай Андреевич. — Так всегда было в обществе с низким социально-экономическим уровнем.
Сэнсэй отрицательно покачал головой и сказал, обращаясь к нему: