И подобное, очевидно, переживала не только я. Радость ребят по поводу предстоящей тренировки как-то быстро стала стихать по мере приближения Сэнсэя. Когда он подошёл к нам в своём странном одеянии, то ничего не объясняя, стал молча развязывать чёрную материю на ножнах мечей. Казалось, что ткань была завязана очень крепко. Однако Сэнсэй быстро справился с узлами, размотав их с лёгкостью ритуальными движениями. Накинув чёрную ткань на руку, он взял один из мечей и резко протянул его… Виктору. Настолько резко, коротким движением, словно это был вызов не на жизнь, а на смерть. Мы даже вздрогнули от такого выпада его руки в сторону Виктора. Парень, видимо так же как и мы, явно не ожидавший подобных действий и тем более выбора Сэнсэем своей кандидатуры в соперники, чисто механически взял протянутый ему меч, растерянно глядя на Сэнсэя расширенными от ужаса глазами.
— У тебя один шанс… выжить, — строго и жестко заявил ему Сэнсэй, сделав ударение на последнем слове.
Ребята стояли, как вкопанные столбы, в полном недоумении глядя на происходящее. И казалось, боялись даже шевельнуться, дабы ни единым движением мускула не выдать своего присутствия и не занять место Виктора при этом более чем странном инциденте. А у меня от этих слов Сэнсэя по спине даже пробежал лёгкий холодок.
— Ты понял! Один! — как громогласное эхо приговором прозвучали слова Сэнсэя.
— Сэнсэй, я… я, — чуть ли не заикаясь, пробормотал Виктор, удерживая дрожащими руками меч.
— У тебя ровно три секунды от начала боя, — чеканя каждое слово, произнес Сэнсэй. — Если ты не начнёшь атаку, я начну её первым. И шанса у тебя не будет!
Сэнсэй перевёл свой тяжёлый взгляд на Володю и окликнул его по имени, отчего сам Володя как-то неловко дернулся, словно с перепуга, глянув на него преданными глазами и превратившись в единый слух. И тут Сэнсэй заявил ему такое, отчего у меня чуть волосы дыбом не встали.
— К трупу одного из нас привяжешь камень, вывезешь на лодке и сбросишь в море. Ты меня понял?!
Володя кивнул с такой готовностью, словно ответил «Так точно!». Сэнсэй вновь перевёл взгляд на Виктора:
— У тебя… один… шанс!
Сказав это, он повернулся к Виктору спиной и запихнул ножны с мечом за пояс своего одеяния. Его слова повергли меня не просто в шок. Они опрокинули на меня целый цунами такого ужаса, что мои зубы стали выбивать мелкую дрожь. Одновременно мой разум, точно вулкан, взорвался от непомерного возмущения: «Какой труп? Какая лодка? Да они что тут все обалдели?! С ума сошли?! Взять и друг друга поубивать? Ни за что, ни про что! Да и вообще, разве можно за что-то убивать друг друга?! Мы же люди, а не звери! Люди! А как же эти убеждения «надо ценить жизнь человеческую»?! Кошмар!» Я просто захлёбывалась от этого внутреннего отчаяния и беспомощности. Одна часть меня содрогалась от безумного страха, словно осиновый лист во время урагана, а другая часть понимала, что словами мне уже не успеть переубедить «соперников» и переломить ситуацию. Надо было срочно что-то делать, что-то предпринять. Предпринять быстро и сейчас же. И ничего другого в голову не пришло, как дурацкая идея бросится между ними. Глупо до невозможности, но вдруг это спасёт ситуацию? Лучше уж пусть мой труп сбросят в море, чем погибнет кто-то из них. Но только я об этом подумала, как моё тело ещё больше сковало страхом и точно пригвоздило к месту. Душа кричала и рвалась, желая предотвратить неизбежное, а тело предательски продолжало цепенеть от ужаса одной только мысли сиюминутно распрощаться с жизнью.