− Стань собой, своей Сущностью. Жизнь и смерть как единый поток. В потоке движется Сущность. В движенье обретает непреходящее. Никто не может по-настоящему оценить бушующий поток, не зайдя в его воды, ибо это есть будущее. Никто не сможет войти в одну и ту же воду дважды, ибо это есть прошлое. Есть только движение потока, ибо это и есть настоящее. Всякая вода, рано или поздно достигает своего источника, и становиться им, возвращаясь к первозданной чистоте.
Путник удивился мудрости ответа и спросил:
− Откуда ты знаешь это за воду?
− Я был Источником её влаги, − последовал ответ.
Странник протянул ему еду и сказал:
− Ты так долго скитался по пустыне. Утоли голод свой, отведав пищи моей.
Путник с благодарностью принял от Странника еду и стал с наслаждением её поглощать. Она ему показалась столь вкусной и сытной, коей он ещё никогда в жизни не пробовал. Насытившись едой, Путник спросил у Странника:
− Почему столь вкусна еда твоя? Я такое никогда в жизни не ел.
− Ты был голоден. Пища − всего лишь услада плоти. Она насыщает плоть, но не утоляет жажду. Те, кто считают её наивысшим благом, не могут отказаться от её накоплений. Но сколько её не накапливай, она испортится. Пища даёт временное наслаждение обладания ею. Она полезна лишь для поддержания плоти, в коей пребывает Дух.
− Но почему от столь малого количества твоей еды я наполнился большей силой, чем когда-либо.
− Потому что сила эта, делающая еду таковой, какова она есть, не имеет предела и начала. Она есть предел беспредельного и граница безграничного. Но сама еда − она конечна, она ограничена внутри себя самой.
И Путник вновь удивился:
− Откуда ты знаешь это о еде?
− Я был Поваром этого мира.
Утолив голод и жажду, Путник обратил внимание на свою одежду. Она была ветхой и рваной. И он устыдился вида своего.
Странник, заметив это, сказал:
− Тебе нечего стыдится одежды своей. Одежда − это всего лишь частица единого процесса созидания и разрушения. Нет ничего глупее, чем угождать прихотям своей одежды. Ведь то, что есть суть её, запирает тебя в пределах своего узкого пространства, отдаляя от мира и погружая тебя в сомнения и страхи, порожденные этим отчуждением. Она заставляет тебя существовать ради её форм и внешних иллюзий, кои вид её создаёт для других, втягивая тебя всё в большие заботы о ней. Ведь каждая форма имеет свои правила. А правила − всего лишь совокупность контрастов.
Твоя одежда имеет предел. Она изнашивается. Ты же свободен её не носить. Но, износив одну, ты надеваешь другую одежду. Однако, не разрушая предел, гнаться за беспредельным гибельно.
И Путник опять изумился:
− Откуда ты знаешь это об одежде?
− Я был Портным этого мира, − последовал ответ.
Путник огляделся:
− Скажи, а как я попал сюда?
− Ты пришёл, − ответил Странник.
− Но я помню лишь жару и песок.
− А что ты видел?
Путник стал вспоминать:
− Я видел сухую колючку, которую гонял ветер. Она оставляла след на песке. Я шел за ней, думая, что она укажет мне путь. Но ветер изменил направление. Я вернулся обратно. И решил, что бессмысленно бегать за мёртвой сухой колючкой, ибо она не имеет жизни. Но колючка уколола меня, когда я поднял её. Даже мёртвая она продолжала причинять боль.
− Ты встретил мёртвое, которому нечем себя обнаружить, кроме шипов своих. Мёртвое защищает мёртвое. Мертвое не превратится в живое оттого, что есть жизнь, а живое не станет мертвым оттого, что есть смерть. И смерть, и жизнь от чего-то зависят, есть что-то, что их объединяет, − проговорил Странник.
Путник же продолжил: