Среди всех этих незнакомых мне людей мой взгляд выхватывает мою бывшую любовь – назовем ее Настей – с которой наяву я расстался около двух месяцев назад, предварительно крепко поссорившись. Настя, большая любительница всяческий костюмированных мероприятий, к моему удивлению, в штатском – облегающая майка и джинсы, подведенные глаза, свободно падающие волосы. Довольно долго наблюдаю за ней, она как будто и не замечает моего пристального взгляда, как и все, болтает и смеется. Наконец собираюсь с духом и подхожу к ней со спины. С комичным вызовом в голосе от сохранившейся даже во сне обиды произношу какую-то чушь вроде "Ну, как ты поживаешь? ". Оборачивается. Смотрит на меня своими огромными синими глазами, вся светясь от радости. Говорит что-то (что – не уверен, весь сон был едва ли не беззвучным, словно кто-то сильно убавил громкость), я понимаю, что она больше на меня не злится и более того, ждала, что я к ней подойду. Мои обиды под этим лукавым, но нежным взглядом тотчас отступают и вот мы вместе, о чем-то разговариваем.
Далее мы оказываемся в каком-то коридоре, выкрашенном светло-голубой краской, очень похожем на больничный. Вижу всего одну дверь, она закрыта, но щель внизу довольно большая, и я вижу выложенный плиткой пол – значит, это туалет. Туда нужно было Насте, но она стоит рядом со мной, следовательно, он занят. Помимо нас в коридоре на скамье сидит супружеская чета средних лет – ничем не примечательные мужчина и женщина, и еще одна пожилая дама несколько стервозного вида, приходящаяся мужчине тещей, а женщине, соответственно, матерью. У мужчины на руках пушистый белый котенок. Мы с Настей в ожидании переминаемся с ноги на ногу. В это время котенок спрыгивает на пол, подходит ко мне и устремляет на меня выжидательный взгляд. Беру его на руки, глажу, Настя, умиляясь, чешет ему за ушком и сюсюкает. Тут мужчина встает со своего места, грубо вырывает у меня животное и говорит что-то вроде "Как вы смеете! Вы повредите нежному созданию! ". Что тут скажешь, не повезло котенку с хозяином, но не устраивать же из-за этого сцену, так что выпад воспринимается молча. Продолжаем стоять, обмениваясь малозначительными фразами и шуточками. Снова к нам подходит все тот же мужчина, держа в руках котенка, снова что-то высказывает, я резко, но без грубости его осаждаю. Мужчина награждает меня полным ненависти взглядом и идет по направлению к той самой двери. Тут один из друзей Насти окликает ее и она скрывается из виду. Мужчина открывает дверь, на полу лицом вниз лежит один из актеров-"трупов". Дверь закрывается, но через поистине немаленькую щель внизу прекрасно видно, что мужчина ногой переворачивает "труп" на спину и ею же раскидывает его руки в стороны, после чего несколькими быстрыми движениями он ударяет ножом по обоим запястьям "трупа", едва не перерубив их. Открывает дверь, лицо по-прежнему перекошено еле сдерживаемой яростью, уходит. Я, уже кое о чем догадываясь, поднимаю свои руки и вижу не просто перерезанные, но едва не перерубленные запястья, поверх которых покачиваются, едва не отваливаясь, кисти рук. Но никаких кровавых ручьев из ран и никакой боли, что меня изумляет (лишь проснувшись, я понял, что это означало то, что я не просто был выряжен трупом, я и БЫЛ трупом, живым трупом, во сне же я лишь удивился и обеспокоился, решив, что со мной что-то не так. Этот момент во сне мне более всего непонятен, так как в сонниках я нигде не нашел толкования такого явления, как "быть (живым) трупом")