Духовник жил далековато. Почти у границы с сопредельным восточным государством приход его располагался. Село небольшое, но с храмом. Церковь во времена не столь далекие выстояла по причине того, что местному колхозу лень было новый амбар для хранения зерна и прочих сельхозпродуктов сооружать, так как просторный каменный храм все в себя вмещал. Как только времена изменились, и под крышей церковной молитва зазвучала, колхоз приказал долго жить и вскоре энергичный, хотя и не молодой уже настоятель первоначальный вид храму вернул и рядом еще один церковный домик соорудил, с крестильной и трапезной.
Энергичного делателя на ниве духовной в епархии приметили, сан ему повысили, а вскоре и в духовники его местное священство избрало.
Именно к этому священнику, в село дальнее, отец Стефан и направился.
Духовник был в храме. С двумя прихожанками беседовал. Увидел отца Стефана и обрадовался.
После того, как поздоровались да расцеловались, пригласил духовник и приехавшего священника к разговору.
– Ты вот, батюшка, послушай, чего мне тут рассказывают
Грустный отец Стефан, весь в мыслях о своих непонятных и настырных снах, не сразу и переключился на иную тему, но когда разобрался, о чем толкуют женщины, немного от грустных раздумий отошел.
Просили прихожанки у духовника ветки вербы, которые с прошлого года, по их мнению, с вербного воскресения, в церкви должны неукоснительно храниться. На заверения и утверждения отца Петра (так духовника величают), что не осталось у него данных веток годичной данности, женщины внимания не обращали, вернее словам священника абсолютно не верили.
– Батюшка, – безапелляционно, заявила, старшая из них, – Вы нам тут сказки то не рассказываете. Грех это! Во всех канонах давным-давно прописано, что верба эта год после входа Господнего хранится в церкви должна. Вам ли, старому священнику не знать! Видно вы себе бережете…
Младшая из просящих, была менее радикальна. Она просто умиленно смотрела на настоятеля и раз за разом повторяла:
– Дайте хоть пару веточек, батюшечка. Жалко вам, что-ли? Мы их в общий пучок вложим и дело сделаем.
Отец Стефан, никак не понимающий, смысла и толка данной необычной просьбы, все-таки в разговор встрял:
– И зачем вам эти праздничные старые ветки? Через три недели, даст Бог, доживем и новые освятим…
Старшая укоризненно посмотрела на чужого священника, взглядом оценила его молодость и, решив, что не перед кем ей тут объясняться, отмахнулась, мол, вы тут еще мешаете…
Разъяснил сам духовник.
– Понимаешь, отец, кур они решили на Благовещение вербой этой погонять.
– Каких кур? – не понял отец Стефан.
– Своих, да соседских, – продолжил духовник. – Доказывают мне, что если вербой, которую мы в прошлом году освящали, утром на Благовещение куриц своих вместе с петухами погонять хорошенько, то они к Пасхе яиц нанесут несметное количество.
– Вот именно, отец Петр, много нанесут, – утвердительно констатировала старшая прихожанка. И добавила:
– Вам же, да детишкам вашим, разговляться принесем.
Отец Стефан, уже намерившись сказать горячую проповедь о языческом происхождении данных верований, был остановлен властным взглядом и жестом духовника.
– Так, сестры мои дорогие, – решительно ответствовал духовник, – Помните, в прошлом году, после службы на праздник, к нам целый автобус детишек с детского дома привозили?
– Помним, как не помнить – затараторили обе женщины. – Обед мы им тут при храме готовили.
– Вот, – продолжил отец Петр, – им то я все, что осталось с освящения, и роздал. Ничего не оставил. Уж простите.