Мы подходим к какому-то неприметному зданию, около которого на скамейке расположилась пожилая женщина, индийско-цыганской наружности. Она пронзительно смотрит на меня и говорит, что я непременно должна посетить этот храм, но чтобы войти туда – необходимо преподнести пожертвование. Вокруг меня появляются какие-то дети, такие же темненькие, как и так женщина, они начинают просить у меня деньги, дергать за одежду и буквально лезть в карманы. Мне это очень не нравится, я теряюсь, убираю их руки, а потом отхожу подальше, начиная искать у себя монетки, чтобы дать им. Женщина замечает мою реакцию и дает сигнал детям, чтобы не приставали. Мы с подругой совещаемся, сколько же дать денег. Я думаю о том, что 100 рублей было бы много, меня так же посещают мысли об обмане, ведь с виду здание неприметное и ничем не напоминает буддийский храм. В итоге, мы с подругой находим железную десятирублевую монету и еще 2 по 2 рубля и протягиваем их женщине. Она приветливо улыбается, и забирает только монеты по 2 рубля, сказав при этом, что этого достаточно. Она пропускает подругу в храм, а я остаюсь сней на улице.
Женщина пристально рассматривает меня с головы до ног, словно сканируя меня и мой мозг и внезапно говорит:
– Я знаю, ты богата. У тебя много денег.
Меня сбивает с толку эта фраза, я удивляюсь и говорю:
– С чего вы взяли?
Женщина пожимает плечами и я ей отвечаю:
– Вы ошибаетесь, я не богата. И я работаю только вторую неделю, даже зарплату еще не получала (В действительности так и есть). И вы не видите меня, говорю я, имея ввиду, что она не знает обо мне ничего, не знает что из себя я представляю и кем являюсь.
Женщина ничего не говорит, но выглядет удивленной и решает сама проводить меня в храм. Наконец мы заходим в него и она говорит мне, что я должна раздеться. Меня почему-то это ничутьне удивляет. Я раздеваюсь практически полностью, оставаясь лишь в трусиках и мы заходим в зал.
Мы заходим, как я понимаю, в главный зал храма, но в нем нет ни статуи будды, ни прочей атрибутики, и это меня опять-таки не удивляет. Небольшое помещение пропитано светом, оно необычайно яркое и теплое. Кроме четырех светло-бежевых стен, деревянного пола и небольшого окна, из которого тоже льется свет, в комнате ничего нет. Все в какой-то дымке, тумане и кажется, что пространство вокруг безгранично.
Я замечаю, что в помещении есть еще люди, они все стоят около стен, и каждый как-бы со своим инструктором. Так же я замечаю, что не все они настолько раздеты, как разделась я – кто-то в джинсах, кто-то в майке. Но меня не смущает присутствие людей и моя нагота. Меня посещает мысль, что люди здесь не просто так и что они лечатся здесь.
Мы с женщиной подходим к стене и на ней я замечаю небольшое отверстие диаметром 2-3 см, из которого льется свет. Женщина показывает мне, что я должна соединить руки замком, вытянуть их вверх и встать прямо напротив отверстия в стене. Я делаю как она говорит – вытягиваюсь, и тут из него на меня мощным потоком (как из душа) начинает литься тот свет. Он направлен в самый центр груди, я ощущаю, как он обволакивает меня всю. И Свет уже не просто белый, он с каким-то золотым свечением. И тут я понимаю, что это энергия и, что я стою здесь и наполняюсь ей! Очень приятное состояние, действительно ощущение энергии внутри, энергии которая пропитывает каждую клеточку тела и после этого остается такое потрясающее чувство наполнености и гармонии. Я буквально стою, питаюсь этой энергией и наслаждаюсь. Не знаю сколько времени прошло, но потом женщина говорит мне, что я молодец, что пришла и чтобы я приходила еще. И я уверена, что приду еще. Мне почему-то кажется естественным нахождиться там, в буддийском храме, несмотря на то, что я православная.
Потом я оказываюсь на улице, индийский мальчик провожает меня до забора и дальше я уже иду одна. Тут начинается та часть сна, которую я видела уже неоднократно.