Сон был длинный, цветной и очень яркий, с закрученным сюжетом: он был бы идеален, если бы еще запомнился от-и до, с завязкой-кульминацией-развязкой, и еще и всеми логическими связками между оными. Однако его начало теряется где-то во мраке забвения, и первые воспоминания относятся к поезке на неком ультрасовременном транспортном средстве. Нечто среднее между загородным автобусом и межгалактическим лайнером, очень похожее на электричку Москва-Домодедово (в пуске которой и я во времена оные принимала участие, за что получила благодарность с занесением в трудовую) ) ).
Итак, я в салоне, и явно куда-то драпаю. Но меня таки поймали: неясное транспортное средство застопили мои преследователи, идут по вагонам-салонам или как там у них это называлось, и находят меня. Какие-то инопланетяне в штатском. Высокие, в длинных синих рубахах-мантиях, на головах странные инсталяции со светящимся шариком наверху. Вооружены длинными белыми шестами (видимо, пластиковыми), с такими же светящимися шариками на конце. Оными шестами-жезлами они "просвечивают" всех пассажиров, на предмет идентификации со мной, и, наконец, добираются до меня. Долговязый марсианин в штатском вежливо извиняеца за задержку: "но мы должны задать вам несколько вопросов… ". В чем был предмет спора, я не помню: но четко осознаю, что они хотят узнать у меня нечто, чего я категорически не собираюсь им говорить. В общем, очередная вариация на тему мальчиша-кибальчиша и его военной тайны. "А что вы на это скажете? " – произносит вежливый межгалактический гэбешник, выпуская мне на колени мелкую черную кошечку. Ей где-то месяца четыре, она тоненькая и миниатюрная, и удивительно смахивает на мою потерянную 5 лет назад кошку Юльку. "Но этого не может быть? Как они ее нашли, и почему она не выросла? " – тут я замечаю у нее на затылке и на спени две круглые проплешины. "Зачем они их выбрили, что они с ней делали? " – и, пока я размышляю, этот гад направляет на кису луч из своей дурацкой швабры с лампочкой. Котейко тут же умирает и валится на брюшко: и, по характерному белому пятну я окончательно узнаю мою кошку Юльку – потерянную, обретенную, и тут же снова окончательно убитую.
В бешенстве я выскакиваю из поезда, прижимая к груди кошачий трупик, пытаюсь догнать и навешать люлей этим сине-зеленым гадам, но, едва я схватила одного, они уже исчезли. Но, впрочем, я успела вырвать у него жезл. Откуда-то я знаю, как им пользоваться: если собрать все свои эмоции, и направить через эту штуку с лампочкой, то можно испепелить на расстоянии кого угодно и что угодно: она "самонаводящаяся на ментальный объект". В общем, стою я около рельсошпального полотна, с которого таки давно уже ушел мой поезд, злюсь, стараюсь разолится еще больше, и размахиваю ентой шваброй. Сначала ничего не получалось – отчего я разозлилась еще больше, покаталась по травке, побилась головой о камушки, порыла вооброжаемыми рогами копытами землю, и снова схватилась за палку. И тут лампочка начала понемногу мерцать: я направила ее лампочкой в небо, еще раз представила тех существ, затопала ногами, замахала свободной рукой, и изрыгнула несколько проклятий в перемешку с клоками эпилептической пеной. И почуствовала, что – получилось!!!