Индия, я с мамой и младшей сестрой на крокодиловой ферме. Мамы и сестры нет – я просто знаю, что они где-то там же. Крокодиловая ферма – это такая специально оборудованная двухкомнатная (по-моему) квартира: внизу водоём (где, собственно, крокодилы и плавают), а по стенам расставлена высокая мебель (почему-то диваны) терракотовых оттенков. Диваны довольно узкие – двоим там разойтись тяжеловато, – но длинные, поставлены впритык друг к другу. В комнате человека два погонщика (или дрессировщика? Или надсмотрщика? Не уверена, как правильнее их обозвать), оба одеты в лёгкие одежды: свободного кроя рубаху, заправленную в свободные светлые штаны, закатанные до колена, рукава у рубах тоже закатаны до локтя. Они ходят у противоположной от меня стены. Где мама с сестрой – точно не знаю, но я спокойна: я знаю, что с ними всё хорошо. Иду из одной комнаты в другую, у меня возникают некоторые трудности, когда я пытаюсь преодолеть дверной проём, это привлекает внимание крокодилов, они начинают преследовать меня внизу по пятам. Мне становится немного не по себе, особенно когда я вижу, как в другой комнате один вылез погреться на диван с противоположной стороны. До меня попросту доходит, что я нахожусь в пределах их досягаемости, причём достать меня им не составляет ни малейшего труда. Собственно, что один и делает – тянет ко мне пасть. Его отгоняет дрессировщик. Вот здесь происходит переломный момент.
Всё та же квартира, переоборудованная под крокодиловую ферму. Только теперь вдоль стен стоят шкафы, похожие на книжные. По ним лазят, разглядывая крокодилов, индиец со своим сыном лет 12-13. Вдруг что-то происходит, и они оба срываются вниз, где крокодилы наперебой разевают свои пасти. В полёте отец каким-то образом оказывается под сыном, таким образом закрывая его своим телом. В это же время шкафы магическим образом преобразуются в скалы, а комната – в ущелье. Отец падает плошмя на открытые пасти крокодилов, сын пробирается по его телу к склону скалы и выбирается наверх. Отец погибает.
Проходит какое-то время после гибели отца, мальчик становится погонщиком слонов. Ему лет 14-15. Он случайно обижает своего слона – а слоны, как считается, помнят всё и не прощают обиды. Разгневанный слон проклинает своего хозяина – он совершает ритуал, похожий чем-то на ритуал Вуду, вызывая какого-то духа. У духа этого две ипостаси: злая и добрая. Злая вселяется в этого мальчика, причиняя ему всякие беды и несчастия.
Отчётливо помню, как слон проводит обряд. Вся картинка как бы погружается в густые красноватые оттенки, крупным планом морда слона, с левой стороны. Из его воспалённого глаза выкатывается слеза, и камера как бы следует за этой слезой – сначала по щеке, потом скользит вниз по хоботу. Глаза слона очень печальны, он издаёт странные звуки: "Аззз ззз ззз аззз аззз азазазаз азззз азазаза, " – и в таком духе в течение всего ритуала. У него очень низкий утробный голос, от этого голоса бегут мурашки. По слону скользит не то силуэт, не то тень какой-то африканской маски (она вырублена из тёмного дерева, очертания маски очень резкие, грубые, маска кажется очень злой). Так обиженный слон проклинает своего хозяина.
Куда после этого делся слон, не известно – известно только, что после этого обряда на мальчика одно за другим обрушиваются несчастья. Сначала он теряет мать, потом всех остальных родственников, потом лишается своего положения, уважения, становится изгоем и, в конце концов, уголовником (насколько я помню, он что-то крадёт), его ищет полиция. К тому времени ему исполняется лет 19-20. До того, как его дела стали столь плачевны, мальчик был влюблён в одну девушку, и её родители были даже не против того, чтобы он на ней женился. Но когда он лишился своего состояния и совершил преступление, родители его возлюбленной сразу подыскали ей более подходящего жениха, хотя самой девушке он не особо нравился.