Вначале в наших головах не укладывалось то, что под землей существует Генофонд человечества, — слишком это было невероятно. А потом, когда мы накопили некоторые сведения об этом и стали сопоставлять их, существование и функционирование Генофонда человечества стало таким естественным для нас, что мы позволили себе даже анализировать «удачливых» или «неудачливых» пророков, вышедших оттуда, а не просто слепо поклоняться им. От этого наше уважение к пророкам и их заветам не стало меньшим, а напротив, мы еще более остро ощутили величие Бога, создавшего Генофонд человечества как кладезь знаний и гарант вечности жизни на земле.
Но есть на земле еще одно звено жизни, которое тесно связано с Генофондом человечества и разгадать секрет которого пытались многие поколения людей. Это Шамбала.
Глава 3
Шамбала и Агарти
Слово «Шамбала» известно большинству людей; люди под этим словом понимают что-то загадочное, но чаще всего и представления не имеют о том, что же это такое. Слово «Агарти» практически неизвестно людям, и только специалисты по древней истории Тибета могут сказать, что загадочная «страна Агарти» существует на земле наряду со «страной Шамбалой».
Вечная загадка Шамбалы
Я даже и не помню, когда я впервые услышал слово «Шамбала», — наверное, в студенческие годы во время бесед с ребятами — туристами, побывавшими на Алтае. Позже, когда я сам побывал на Алтае, на скалах вдоль туристических троп я видел надписи «Шамбала», а также встречал одиночных или небольшими группами людей отрешенного вида, которые искали страну Шамбалу. Я спрашивал у этих людей с непонятной психикой о загадочной стране Шамбале, но ни один из них ничего вразумительного мне не ответил. Все они говорили, что идут по следам великого русского ученого Николая Рериха, который тоже искал страну Шамбалу. Помню также, что один из этих отрешенных от мира сего парней сказал:
— Страну Шамбалу, по предсказаниям, говорят, найдут в конце нашего века. Наверное, предсказание верно — мы не нашли.
Мне, увлеченному спортивному туристу, эти ребята — исследователи Шамбалы — были чем-то неприятны. Они шли гурьбой, не соблюдая дисциплину хода, не знали приемов прохождения перевалов, просили кончившиеся у них сахар или соль и т. д. В то время я и подумать не мог о том, что через некоторое время сам стану исследователем Шамбалы.
О Николае Рерихе я, конечно же, слышал давно и, обладая духом путешественника, уважал его чрезвычайно. Я белой завистью завидовал тому, что Н. Рерих провел столько сложных экспедиций в столь экзотичных районах, как Тибет и Гималаи, и гордился тем, что он наш соотечественник. Будучи уроженцем закрытой коммунистической страны, я рисовал в воображении зарубежные путешествия как нечто сказочное и невыполнимое, отчего образ Н. Рериха начал принимать свойства человека-идола.
Несколько раз я принимался читать книги Рериха, но каждый раз откладывал их, поскольку понять ничего не мог. Рассуждения на тему о чистой душе и Шамбале не воспринимались моим мозгом, а описания спортивных элементов путешествий по тибетским горам, столь близкие моему сердцу, занимали небольшую часть в его книгах.