— А тем временем ты побываешь на еще одном увлекательном занятии у нашего уважаемого Индийского Учителя.
Я посмотрел на него, и мне стало ясно, что старый Врачеватель не больше, чем я, уважает индийца. Однако не время было обсуждать это. Солнце поднялось уже высоко, и мне нужно было снова отправляться в класс, где проходи ли занятия.
Сначала я зашел в спальню, стянул с себя мантию и натерся вонючей мазью. Затем, вытерев о мантию руки и одевшись, я направился в класс, где занял место как можно дальше от Учителя.
Вскоре пришли остальные. Здесь были и малыши, и совсем взрослые парни, которых собрали в одну группу в честь особого события — визита очень известного Индийского Учителя. Считалось, что мы получим огромную пользу, узнавая о буддизме в изложении представителей другой культуры.
Учителя долго не было. Постепенно все сидевшие в классе стали подозрительно принюхиваться. Те, кто сидел рядом со мной, отодвинулись от меня как можно дальше. Когда появился индиец, я сидел «в гордом одиночестве», окруженный полукругом учеников, которые не решались пододвинуться ко мне ближе, чем на дюжину футов.
Учитель вошел со своим неизменным кожаным портфелем в руках. Вдруг он принюхался и подозрительно огляделся вокруг. Он принялся энергично шевелить ноздрями, шумно втягивая воздух. На середине пути между дверью и кафедрой он остановился и снова огляделся. Тут он увидел, что я сижу в одиночестве. Он направился ко мне, но очень скоро отступил. От большого количества людей в комнате стало жарко, и, нагревшись, мазь стала вонять еще сильнее. Индийский Учитель положил руки на бедра и сурово посмотрел на меня.
— Мой мальчик, ты, наверное, самый большой источник неприятностей в этой стране. Своими перелетами с горы на гору ты разрушил все обычные представления о возможностях человека. Я видел все это из своей собственной комнаты. Я видел, как ты парил вдалеке. Должно быть, сам Дьявол научил тебя этому. А теперь от тебя повсюду разносится этот ужасный запах!
— Благородный Индийский Учитель, — отвечал я, — я не могу избавиться от этого зловония. Это всего лишь мазь, прописанная мне Врачевателем. Мне самому этот запах очень неприятен.
Даже намека на улыбку не появилось на его лице; он презрительно отвернулся и отошел к кафедре.
— Мы должны продолжить занятия, — сказал Индийский Учитель, — тогда скоро я смогу избавиться от вас и вернуться домой, в более цивилизованную Индию.
Он привел в порядок свои бумаги, подозрительно оглядел нас, чтобы убедиться в том, что мы достаточно внимательны, и продолжил:
«… Во время своих скитаний Гаутама много думал. В поисках Истины и цели жизни он путешествовал шесть лет. Путешествуя, он много страдал от нищеты и голода, но при этом постоянно задавал себе один главный вопрос: «Почему я несчастен?»