Если то, что я пишу, приносит кому-то добро, тогда моя личность или буква, которой я подписываюсь — будь то A, Z или Y, — совершенно не важны. Да и само это интервью — не более чем попытка удовлетворить любопытство публики. Вам эта идея кажется отличной, а я в этом отнюдь не уверен.
Мне есть на что пожаловаться. Вот я говорю истинную правду, а Пресса ухитряется выдергивать мои слова из контекста, придавая им совершенно иной смысл, который я и не думал в них вкладывать. Я утверждаю, что все написанное мною правда. Ну как это можно исказить?
Но я не сомневаюсь, что Пресса сумеет сделать и это. А почему бы Прессе самой не заняться исследованиями? Уж на это денег наверняка бы хватило. Можно было бы исследовать несколько достоверных случаев трансмиграции. Они упоминаются даже в Библии, да и в библиотеках мира можно отыскать на протяжении всей истории документальные свидетельства по-настоящему достоверных случаев. (Мне бы надо поосторожнее обращаться со словом «по-настоящему», не то какой-нибудь балбес-газетчик тут же скажет: «Ага, он говорит «по-настоящему», подразумевая, что сам он не настоящий». Но ведь это совсем не так.) Я утверждаю, что совершил подлинную и достоверную трансмиграцию.
Вот вы спрашиваете обо всей этой истории со слесарем. А что, собственно, дурного в том, чтобы им быть? Уверен, что время от времени вы находили услуги слесаря весьма полезными, а иногда от его услуг бывает куда как больше пользы, чем от услуг газетчика. Скажем, чтобы вызволить вас из крохотного чуланчика, где вы случайно окажетесь взаперти, помощи одного газетчика будет недостаточно.
Впрочем, хотите — верьте, хотите — нет (мне-то все равно), но я никогда в жизни не был слесарем. Иначе я был бы намного богаче, чем теперь, ибо слесарям очень недурно платят. Во всяком случае, деньги они берут большие!
Вот я только что говорил о том, как вы сидите взаперти, и не могу не вспомнить без смеха об одном репортаже. Был как-то один газетчик, отличавшийся ужасно скверным характером, — из тех, кто преследует жертву без всякой пощады: однажды он непрошеным гостем поднялся на борт судна, чтобы взять интервью.
Даже среди своих коллег репортеров он не пользовался особой любовью, а если кого невзлюбят даже собратья по перу, то это поистине должен быть очень мерзкий тип. Словом, когда этот репортер отправился в туалет, кто-то из его коллег запер дверь снаружи, и в итоге на интервью он не попал, к общей пользе, ибо был бездарным писакой и не имел представления об истине. Впрочем, то же можно сказать почти обо всех представителях Прессы.
Но возвращаясь к слесарному ремеслу, — нет, я ничего в нем не смыслю, ибо, как я уже сказал, моя история подлинна, и на страницах Истории Рампы вы найдете все, что мне известно об этой прошлой жизни.
Взгляните на это так: вы идете в кино и смотрите фильм, который по неведомой причине прокручивается задом наперед, то есть от настоящего к прошлому. Вы сбиты с толку, меняется ваше представление о времени, ибо события идут обратным чередом. Но попробуйте вспомнить этот фильм, увиденный, скажем, лет двадцать назад. Много ли вы вспомните?