— Он ведь может ущипнуть! — предостерегающе сказала Алиса, совершенно не заинтересованная в том, чтобы Герцогиня так рисковала.
— Совершенно верно! —сказалаГерцогиня.-Фламинго щиплются не хуже горчицы. Отсюда мораль: «Видно птицу по полету»… Ну, и так далее.
— А горчица-то не птица! — сказала Алиса.
— Ты права, как всегда! — сказала Герцогиня. — И как ты, душечка, во всем так хорошо разбираешься!
— Горчица — это, кажется, минерал, — продолжала размышлять вслух Алиса.
— Вот именно, минерал! — подхватила Герцогиня. Она, по-видимому, готова была согласиться со всем, что бы Алиса ни сказала. — Тут неподалеку что-то минировали горчичными минами, совсем на днях. А отсюда мораль: «Чему быть — того не миновать!»
— Ой, вспомнила! — закричала Алиса (последние слова Герцогини ее миновали). — Это фрукт! Она по виду не похожа, но она — фрукт.
— И еще какой фрукт! — радостно согласилась Герцогиня. — А отсюда мораль: «Будь таким, каким хочешь казаться», или, если хочешь, еще проще: «Ни в коем случае не представляй себе, что ты можешь быть или представляться другим иным, чем как тебе представляется, ты являешься или можешь являться по их представлению, дабы в ином случае не стать иди не представиться другим таким, каким ты ни в коем случае не желал бы ни являться, ни представляться».
— Наверно, я бы лучше поняла, — сказала Алиса чрезвычайно учтиво, — если бы это было написано на бумажке, а так я как-то не уследила за вами.
— Это еще пустяки по сравнению с тем, что я могу сказать, если захочу! — сказала Герцогиня, явно очень довольная собой.
— Спасибо, не надо, не надо, — сказала Алиса— не беспокойтесь, пожалуйста!
— Какое тут беспокойство, душечка! — сказала Герцогиня. — Я только рада, что могу сделать тебе маленький подарок, — все, что я могу сказать!
«Хорошенький подарочек, большое спасибо! — подумала Алиса. — Хорошо, что на рожденье таких не приносят!» Но вслух она этого, естественно, не произнесла.
— Мы опять задумались? — сладким голоском спросила Герцогиня, еще глубже вонзив свой подбородочек в плечо Алисы.
— Разве мне запрещено думать? — ответила Алиса, пожалуй, резковато. Правда, ее терпение было уже на исходе.
— Нет, душечка, — сказала Герцогиня, — и поросяткам не запрещено летать, а мор… Тут, к большому удивлению Алисы, голос Герцогини замер — замер посредине ее любимого слова, и рука, вцепившаяся в руку Алисы, задрожала.
Прямо перед ними, скрестив руки на груди, стояла Червонная Королева, хмурая и зловещая, как грозовая туча.
— П-прекрасный денек, ваше величество, — начала было Герцогиня еле слышным голосом.
— По доброте своей всемилостивейше предупреждаю, — крикнула Королева, топнув ногой, — или тебя, или твоей головы здесь не будет — и не сию минуту, а в сто раз быстрее! Выбирай!
Герцогиня выбрала — и исчезла, причем уложилась точно в срок.