Это статья, которую я недавно написала для журнала Vision. Я Индиго, и недавно у меня родилась первая дочь, Лила, которая сотрясла мой мир до основания! Как вы понимаете, эта тема очень важна для меня.
Я всегда была подвижной и любила играть. Помню, как мне нравилось бегать голышом и напевать какие-то детские песенки. Для меня всегда было важно самовыражение, и я любила проявлять себя в искусстве. Оглядываясь на свою жизнь, я испытываю благодарность за то, что мне представилась возможность понять, кем я не являюсь. Первый раз родители отдали меня на кружок танцев, когда мне исполнилось три года. Я никогда не забуду, какой восторг вызывали у меня балетные па и тот невероятный грохот, который мы поднимали на занятиях чечеткой. Моя энергия била ключом, а движения доставляли мне огромное удовольствие. Мне не просто нравились танцы, оказалось, что у меня талант. Я легко могла повторить движения любого танца, и мне нравилось выступать перед людьми.
Я никогда не стремилась стать лучшей. Для меня это было не важно, чего не скажешь о моих преподавателях. Меня включили в группу, участвовавшую в соревнованиях, и неожиданно для себя я очутилась в клетке, где мне предстояло терпеть многолетние ограничения. Я всегда знала, что моя любовь к танцам и пению не имела ничего общего с потребностью стать первой, и со временем я очень разочаровалась в законах, правивших миром.
Став подростком, я начала понимать, что отличаюсь от других детей. Все то, что было важно для окружающих, для меня не имело никакого значения. Мне хотелось теплых отношений с родителями и друзьями, и я никогда не понимала нашей системы образования.
В школе я держалась за счет своего обаяния. Мне нравилось веселить людей, и это было гораздо важнее, чем зубрежка дат на уроках истории. Оглядываясь назад, я не могу объяснить, как мне удалось закончить школу. Она всегда была на последнем месте в моем списке важных дел. В седьмом классе меня спросили, в какой колледж я собираюсь поступать, но я не смогла ответить, поскольку совершенно об этом не задумывалась. Тогда я поняла, насколько низко ценится искусство — и не только в среде учителей, но и во всем мире. Именно с этого началось мое внутреннее восстание. Я не была похожа на своих подруг. Чувствовала себя одинокой и глупой. Родители говорили, что мне пора «взяться за ум», стать ответственной, но при этих словах меня охватывала глубокая тоска.
Бунтарь, живший во мне, решил протянуть в школе, сколько получится, но большую часть времени посвятить танцам. И хотя внутри меня все противилось поступлению в колледж, я понимала, что должна получить образование.
В юности я постоянно разрывалась между двумя крайностями: тем, чего хотела я, и тем, чего ожидали от меня окружающие. Ответственность — это слово я ненавидела, и все же мне казалось, что я всегда должна о ней помнить. Я поступила в колледж, закончила его, однако меня не покидало ощущение, что для настоящей работы мое образование совершенно «бесполезно». Я вышла замуж, нашла постоянную работу преподавателя («хорошее место») и по-прежнему чувствовала, что живу чужой жизнью. Так оно и было.