Идентификация различных персонажей, обнаруживаемых в этих проблесках прошлого, иногда представляет некоторую трудность, поскольку "я" значительно меняются за такие сроки, как 20000 лет. К счастью, имея некоторую практику, можно прокручивать запись так быстро или так медленно, как хочется; так что когда возникают какие-то сомнения в идентификации, мы всегда прибегаем к быстрому прокручиванию жизней исследуемого "я", пока не проследим его до нынешних дней. Некоторые исследователи, наблюдая "я" в какой-то отдалённой жизни, сразу интуитивно чувствуют, кем является его нынешняя личность, но хотя такая вспышка интуиции часто бывает верна, она иногда может быть и ошибочной, так что вполне надёжен лишь вышеописанный более трудоёмкий метод.
Есть случаи, в которых "я" обычных людей легко узнаваемы даже даже через многие тысячи лет, но это не очень хорошо о них говорит, поскольку означает, что за всё это время ими сделан лишь небольшой прогресс. Пытаться узнать в картине двадцатитысчяелетней давности кого-либо знакомого нам сейчас — это почти как встретить взрослым того, кого мы знали лишь совсем ребёнком. В некоторых случаях узнать можно, в других же изменения слишком велики. Тех, кто с тех пор стал Учителями Мудрости, часто можно узнать сразу, даже наблюдая их жизнь тысячи лет назад, но по совсем другой причине. Когда низшие проводники уже в полной гармонии с "я", они формируются точно по подобию аугоэйда, и таким образом от жизни к жизни меняются очень незначительно. Точно так же и когда само "я" становится совершенным отражением монады, оно также изменяется лишь немного, но постепенно растёт; таким образом его легко узнать.
При исследовании прошлой жизни самый простой способ — позволить записи воспроизводиться с естественной скоростью, но это значило бы, что для просмотра событий одного дня понадобился бы целый день работы, а на просмотр одного воплощения — целая жизнь. Но как уже было сказано, можно ускорять или замедлять ход событий, так что можно быстро прокрутить период в тысячи лет, или наоборот, задержать желаемую картину так долго, как хочется, чтобы исследовать её в подробностях. Это ускорение и замедление можно сравнить с обзором панорамы; немного напрактиковавшись, это можно делать по своей воле, но как и в случае с панорамой, вся запись перед нами всё время.
То, что я описал, как быстрое или медленное прокручивание записи по своей воле, на самом деле является движением не записи, а сознания видящего. Но впечатление это даёт точно такое, как я описал. Можно сказать, что записи лежат друг на друге слоями — недавние спереди, а более старые — за ними. И всё же этот пример даёт не то представление, поскольку неизбежно внушает идею толщины, в то время как записи занимают не больше места, чем отражения на поверхности зеркала. Когда сознание проходит через них, оно вовсе не движется в пространстве; скорее, оно как бы облачается в тот или иной слой записи, а сделав это, обнаруживает себя в гуще событий.
Одной из самых утомительных задач, связанных с этим разделом исследований, является определение точных дат. Фактически, некоторые исследователи просто отказываются делать это, говоря, что это не стоит того труда, и что для практических целей достаточно и округлённых цифр. Возможно, это и так, и всё же от получения точных подробностей с максимально возможной точностью, даже ценой трудоёмкого подсчёта больших чисел, получаешь удовлетворение. Конечно же, наш план состоит в установлении некоторых фиксированных точек и их использовании в качестве основы для дальнейших вычислений.