– Я много раз перепросматривал свою личную историю. Много раз у меня были подобные инсайты, но никогда я не переживал их так явственно. Тем более никогда не мог предположить, что в моих прошлых жизнях были какие-то древнеславянские корни.
– Просто ты копнул очень глубоко. И причиной этому послужила эмоциональная встряска, полученная тобой в результате атаки зедарка. Можно сказать, что он пришел и встряхнул тебя так, как не делал этого даже твой самый жесткий учитель – Айрук. И не исключено, кстати, что этот зедарк пришел именно из этого прошлого.
– Через сотни лет?
– Для кармы не существует понятие «время». Просто он мог прийти в это время теми же путями, которыми пришел сюда ты.
Максим усмехнулся:
– Данилыч, странно от тебя слышать понятие такое – карма. Когда говорил Айрук, это было понятно. Но ты…
Старик, ехидно прищурившись, посмотрел на него сквозь завесу пахнущего вишней дыма:
– Макс, с кем поведешься… Я же говорю, чтобы тебе понятно было. Ну назови я ее – «Тяги Земные» – проще тебе будет? Или начни я на Огне разговаривать…
– Как это «на огне»?
– На «маяке». Так назывался тайный язык офеней, позже переделанный блатными в «феню», «блатную музыку».
– Это что-то из криминального мира? Данилыч кивнул:
– Тут Санаев ко мне девушку одну привозил, ну из своих, из дуэнергов, – Елену, кажется. Так вот она меня, старого, замучила совсем. Все искала связь криминального мира с древней русской культурой. Даже диссертацию решила писать. Я ее сначала отослал с Богом, а она опять сюда.
Настырная девчонка попалась. Ее особенно интересовали образ Волка в традиции русских ведунов и возможные параллели с первыми обществами деклассированных элементов, ворами то есть. Блатной жаргон, ритуалы, язык жестов… И, ты знаешь, вижу, девчонке-то и вправду интересно – за ушедшее цепляется, свою личную историю перелопатить хочет. Вот как ты. Давай к тебе вернемся, а то времени у нас осталось всего ничего.
Максим сбросил с плеч плед, его уже больше не трясло – Данилыч, как всегда, очень грамотно и своевременно разрядил обстановку своими спонтанными отступлениями.
– Я бы хотел побольше узнать о… «том себе». Старик неопределенно пожал плечами:
– А кто тебе сказал, что это был ты? Как вообще можно мерить такие моменты категорией «Я»?
– Ну, как же… Данилыч фыркнул:
– Сейчас последует термин «реинкарнация». Я его тоже где-то слышал… Но давай не будем все упрощать. Если ты будешь считать «себя того» собой, то рано или поздно непременно сойдешь с ума.
– Но это был я. Я все чувствовал: звуки, запахи, цвета, боль…
– Максим, в человеке содержится грандиозный запасник знаний – генофонд. В нем – информация от сотен биологических существ. Ты расшатал свое восприятие, и генофонд стал открывать тебе свои тайны. Но представь, что будет, если ты пойдешь дальше и начнешь ассоциировать себя с еще более древними предками, потом, может быть, животными и так далее… Не зацикливайся на личностях. Тебе и так необходимо научиться справляться с одной, своей личной историей, а ты пытаешься притянуть туда еще несколько. Ты просто открыл какую-то часть самого себя, не более. Ты должен отследить, почему именно это знание пришло к тебе в данный момент?
Максим задумался.
– Это определенно был какой-то переходный период между Крещением и древним Язычеством.
– Почему ты так решил?