Иногда эти миры пересекались в самых непредсказуемых местах и временах, и в точках пересечения возможны были вот такие странные и полные напряженных приключений встречи.
***
Горный Алтай
Волки выбежали на просеку, разбиваясь по ходу движения в каком-то определенном порядке, в соответствии с иерархией стаи, существующей даже в минуты смертельной опасности.
Охотники, три молодых человека, прилетевшие на Алтай из Новосибирска и нанявшие проводника, выведшего их на волчье загонье, были готовы к появлению зверей. Два выстрела ухнули почти одновременно, и один из волков, взвизгнув, споткнулся и, кувыркнувшись в воздухе, упал на траву, забившись в предсмертной агонии.
– Есть! – один из охотников победно махнул рукой и жадно приник к оптическому прицелу «Тигра», разгоряченный успехом и особым азартом, возникающим в процессе убийства, узаконенного «отстрельной лицензией». Карабин резко выплюнул еще одну пулю, которая прорезала пространство, догоняя напряженное волчье тело, пытающееся раствориться в таежной чаще. Раскаленный металл с хищным треском, слышным только самой жертве, жадно впился в бок волчице, которую развернуло ударом пули, отбросив в заросли папоротника. Еще две пули просвистели мимо. Одна из них с отвратительным чмоканьем ударилась в ствол кедра, оставив на коре аккуратную круглую дырку. Вторая сбила клок шерсти с одного из молодых волков, успевших скрыться в кустарнике. Три горячих ствола разочарованно опустились вниз, словно давая лесу небольшую передышку.
Проводник, пожилой алтаец, молча смотрел, как вооруженная молодежь спускается с пригорка на просеку, и один из метких стрелков срезает с мертвого тела огромным армейским ножом свои охотничьи трофеи: кончик хвоста и окровавленные клыки. Двое других пошли к израненной волчице, которая еще ворочалась в папоротнике, издавая скулящие предсмертные хрипы.
– Слышь, Рома, – один из них кивнул проводнику, подзывая его к себе, – а волчонка здесь нельзя раздобыть?
– Тебе зачем? – спрашивает проводник, косясь краем глаза на труп волка рядом с ногами охотника.
– Ну тебе какая разница? – молодой стрелок ловко перезаряжает карабин, насмешливо поглядывая на алтайца, – с собой хочу забрать. Вырастить.
Проводник качает головой.
– Не сможешь вырастить. Это же не собака. У них другая жизнь. Убьешь все равно потом.
Охотник смотрит, как двое его товарищей вытаскивают из зарослей папоротника уже мертвое тело и склоняются над ним.
– Да что ты базаришь ерунду? Люпус, он и есть люпус. Что собака, что волк. Одна хрень. Короче, найди мне щенка, поменьше. Найдешь – пятьдесят баксов…
Проводник Рома деловито кивнул. Для него пятьдесят долларов были весьма солидной добавкой к стандартной оплате, а найти волчье логово было для него делом привычным и, можно даже сказать, обыденным.
Спустя полчаса они миновали заброшенный полевой стан и вышли к старой, полуразвалившейся избе, чернеющей сгнившими бревнами.
– Вот здесь у них нора, – Рома кивнул молодому парню на большой заросший лесом холм невдалеке.
– Ну так пойдем? – было видно, что молодые люди уделяют много внимания своему физическому состоянию, потому что получасовой переход их нисколько не утомил.