Настала пора честно взглянуть в лицо своим страхам, которые подобно раковойопухоли отравляют нашу жизнь, мешая нам реализовать свой могущественный потенциал. Настала пора честно посмотреть на свою истинную природу, принимая себя такими, какие мы есть, а не такими, какими мы себя рисуем в своем воображении. Сила заключается не в избегании своих Вызовов, а в их безупречном принятии. Именно поэтому я предлагаю вашему вниманию очередной роман из цикла «Войны Шаманов», в котором в неизменной форме мистического детектива поднимаются не только проблемы нравственного выбора, но и более глубокие, эзотерические пласты человеческого самосознания.
Роман «Пустенье» является продолжением первого произведения данного цикла «ИТУ-ТАЙ. Темный Ветер с зеленых холмов». Уже знакомые по первой книге герои и новые персонажи продолжают развитие таинственной мистерии ИТУ-ТАЙ, разворачивающейся в контексте привычной повседневной жизни.
«Услышь глас разума, пребывающего в тебе.
Внемли разуму своему, гласу истины и света.
Уподобься ветру, выбирающему свет среди тьмы.
Путь ветра – видение действия в бездействии
и бездействия в действии.
Внешнее деяние – лишь иллюзия,
под маской действия скрыто бездействие.
Тьма скрывает свет и свет скрывает тьму.
Одно скрыто в другом…»
Г.Э. Адамович. «Белорусские асилки»,
серия «Славянские единоборства»
Автор не претендует на соответствие публикуемой им информации официальной науке или общепринятым мнениям, а предлагает исключительно свое видение и свои версии, часть из которых основана на личной мистической и обрядовой практике.
«Воинов света можно узнать по взгляду.
Они живут в нашем мире, они составляют часть нашего мира, в наш мир были они присланы и пришли сюда без посоха и сандалий. Нередко они испытывают страх. Не всегда они поступают правильно. Воины света порой терзаются из-за безделицы, огорчаются по пустякам, считают, что недостойны расти. Воины света время от времени думают, что недостойны ни чуда, ни благодати.
Воины света часто спрашивают себя и друг друга, что они делают здесь, и еще чаще приходят к выводу, что жизнь их лишена смысла. Именно поэтому они – воины света. Потому, что совершают ошибки. Потому, что задают вопросы. Потому, что неустанно отыскивают смысл. Ищут – и в конечном счете находят».
Пауло Коэльо
«Книга воина света»
Синяя тьма. Вязкая и холодная, могущественная и неумолимая. Она обволакивает человека, кружит его в своих объятиях, уговаривает впустить ее внутрь, позволить слиться с ней, стать единым целым – могущественным и неумолимым.
Человек пытается противостоять этому коварному шепоту, но тщетно. Синюю тьму невозможно превозмочь. Она повсюду. Шепчет, уговаривает, приказывает. Ее сказки звучат соблазнительно. Она предлагает человеку вечный покой и слияние с самой великой стихией в этом мире. Она говорит о бренности тела и окостенелости смерти. Она поет о тишине, покое и в то же время о вечном движении, рождающем жизнь.
Человек уже почти согласен впустить в себя эту вязкую Вселенную, он улыбается ей и пытается обнять ее в ответ, но она ускользает от его объятий, сжимая его еще крепче, будто приглашая к последнему поцелую, когда в разомкнутые уста вместо воздуха хлынет губительная, перерождающая заново синева.
Человек последний раз проговаривает мысленно свое имя, словно называя себя перед Вратами Вечности, и кричит, напрягая последний раз в этой жизни свое израненное и утомленное долгим сопротивлением тело. В скованную спазмом грудь мощной струей врывается… свежий воздух. Человек судорожно вдыхает его и открывает глаза.
Воздух. Он жив. Он дышит! Под онемевшим телам отчетливо ощущается приятная твердость лежака, выстланного оленьей шкурой.
Синяя тьма обманула. Она обещает растворить в себе боль от множества ран и ссадин и подарить тишину и покой. Но стоило проснуться, и иллюзии обещанного величия сменились ноющей болью, растекшейся по всему телу. Человек застонал и, приподняв голову, осмотрел себя. Раны были перевязаны чистым полотном, из-под перевязи выбивались стебли и листья каких-то лечебных трав. Превозмогая невероятную слабость, человек приподнялся и вскрикнул от боли, пронзившей тело десятком острых стрел.
Крик услышали. Спустя мгновение входной полог откинулся, и в жилище вошел невысокого роста старик.
– Лежи, тебе нужно время, чтобы набраться сил.
Человек подчинился мягкому давлению старческих рук, уложивших его обратно на лежак.
– Где я и кто ты такой?
Старик, улыбаясь, разводит в центре жилища небольшой огонь, дым от которого тут же уносится куда-то вверх, и садится рядом.
-Я-Юрг.
Израненный человек с наслаждением ловит кожей теплый воздух, перемешанный с легким запахом дыма.
– Как я сюда попал? Старик смотрит ему в глаза.
– Я нашел тебя.
– Нашел?
– Ты должен вспомнить…
Человек закрывает глаза, не то прячась от настойчивого взгляда Юрга, не то просто пытаясь вернуть себе ускользающие воспоминания о минувших событиях. За закрытыми веками синяя тьма. Плещется и клокочет, мешая увидеть главное.
Крики и стоны раненых. Жуткая окоченелость убитых. Дикая скачка и загнанный конь, рухнувший в дорожную пыль с кровавой пеной на губах. Азартные окрики воинов, преследующих его подобно охотничьей добыче. Свист стрел и мучительное касание жалящей стали. Стремительный ток реки под горным обрывом и белая пена на острие бурунов. Синяя тьма.
– Я вспомнил. Вспомнил…