Потом были еще два, полных ужасных скитаний, дня. Выживали все только за счет дождевой воды лесных луж, ягод и грибов, которые собирали мужчины. Женщины, экономя силы, лежали на траве у огня — благо, спички у них остались, и даже не отсырели. Но все понимали, что еще один, ну максимум два дня, и их блуждания могут закончиться трагически — все уже основательно простыли, появились жар и кашель. Стертые ноги кровоточили. В поиски спасателей уже никто не верил, хотя сначала только на это и надеялись. Но за все дни скитаний они не услышали даже далекого звука вертолета, а это указывало либо на то, что их еще не хватились, либо на то, что их уже ищут, но совершенно в другом месте.
Ночью у Строгановых начались галлюцинации. Высоко в небе висела огромная полная луна, испещренная темными узорами неведомых материков и освещающая призрачным светом все пространство вокруг. Видимо, именно она и спровоцировала это временное помутнение рассудка. Люда вдруг ни с того ни с сего рассмеялась и, с трудом поднявшись на больные ноги, шатаясь, молча пошла в чащу леса. Мальцев вопросительно кивнул Гене, но тот был совершенно спокоен, отрешенно наблюдая за поведением своей супруги.
— Куда это она? — удивленно спросил Владислав и покосился на свою жену, которая обессилено спала рядом.
— В лес, — тихо пробормотал Гена и улыбнулся товарищу.
— В какой лес? — ошалело спросил Мальцев. Они уже давно справляли очень редкую от постоянного недоедания нужду всего в нескольких метрах от общей группы, в целях экономии сил и чтобы постоянно держать друг друга в поле зрения.
— В лес, — повторил Строганов и, закрыв глаза, облегченно засмеялся, — Мы решили, что так будет лучше.
Мальцев почувствовал, как в душе неприятно зашевелились смутные подозрения.
— Гена, ты что несешь? В какой лес? Ты в порядке? Догони ее сейчас же! Быстро!
Но Строганов только слабо качнул головой.
— Ты не понял. Так будет лучше. Сначала она уйдет, потом я. Ну а потом и вы…
Мальцев понял, что происходит что-то страшное, и, встав, пошатываясь, побежал за медленно уходящей в темные заросли кустарника Людмилой. Когда он ее догнал, и схватил за руку, девушка с неестественной для себя силой вырвала руку и упорно пошла дальше.
— Люда, стой! Ну, подожди, — он грубо схватил ее за руки и развернул к себе. В некогда потрясающе красивых глазах сейчас было только безумие и какая-то глубокая тоска. Людмила дернулась, но на этот раз вырваться у нее не получилось.
— Отпусти меня, мне идти надо…
— Куда тебе надо? — Мальцев потряс ее, надеясь вернуть в нормальное состояние, — ты просто устала. Все мы устали. Нам нужно отдохнуть… А потом мы пойдем дальше. И утром выйдем отсюда. Пойдем, Людочка.
Но девушка упорно пыталась вырваться из его объятий.
— Мне надо. Он зовет меня…
— Кто? — Мальцеву казалось, что он кричит, хотя на самом деле его вопросы были заданы приглушенным тихим голосом, дрожащим от усталости.
— Он, — отчаянно пробормотала Людмила и сделала очередную попытку вырваться.
— Да кто он? Кто? Бурман?
Девушка глупо захихикала, словно была пьяна и услышала какую-то нелепицу.
— Бурман мертв. Все мы мертвы.
Мальцев почувствовал, что стремительно теряет остатки энергии, и если сейчас он не заставит ее вернуться, то через несколько мгновений у него просто не останется на это сил. Хлесткая пощечина заставила девушку замолчать. Ее ноги подкосились, и она опустилась на траву. Мальцев наклонился к ней.
— Люда, ты устала. Сейчас вот мы полежим немного и вернемся обратно. Нам надо поспать. Утром силы нам пригодятся.
Пощечина пошла ей на пользу: Строганова посмотрела на него более-менее осмысленным взглядом, всхлипнула и заплакала, уткнувшись головой в его плечо. Мальцев погладил ее рукой по волосам.
— Ничего. Мы выберемся. Обязательно выберемся.