Лебедев, не сводя глаз с человека со странным именем Абраксас, закивал и, попятившись, выбежал из комнаты, метаясь по квартире, соображая, что же взять с собой. Через несколько минут, он с неболь-шим, наспех собранным чемоданчиком появился в комнате. Абрак-сас по-прежнему сидел на диванчике, а второй визитер сосредото-ченно отбирал из кипы бумаг, извлеченных из сейфа и неизвестно как обнаруженного им тайника, какие-то документы.
Профессор опустился на другой конец дивана и робко пробормо-тал:
– Не думал, что увижу вас снова. Вы тогда исчезли, а Борис расска-зал, кто вы такой. Я сначала не поверил, знаете, думаю, какой-то шаманский орден, какие-то древние знания, здесь, в центре безум-ной страны, в наше безумное время. Но Борис рассказал мне…
– Собрались, Константин Николаевич? Ну, вот и замечательно, – "Гэбист" сложил небольшую стопку бумаг в миниатюрный тубус, который оказался у него во внутреннем кармане пиджака, и подо-шел к дивану:
– Можно уходить.
Абраксас молча встал и, взяв потрясенного профессора за локоть, повел его к выходу. Через минуту они вышли в безмолвие пустынно-го подъезда. Наверху и внизу, в пролетах между этажами стояли молодые люди с характерными лицами чекистов. Лебедев непроиз-вольно вздрогнул, увидев их, – в воображении еще стояла нарисо-ванная им картина собственного ареста. Но Абраксас спокойно за-шагал вниз по лестнице, а "гэбист", улыбаясь, шел рядом с профес-сором, периодически подбадривая его кивками головы.
Черный автомобиль, как один из элементов планируемого сцена-рия, стоял около подъезда с заведенным мотором. Лебедев сел в салон автомобиля вслед за Абраксасом и, когда остальные сопровождаю-щие присоединились к ним, двор за окном медленно тронулся с места, и машина выехала на темный и пустой в это время суток проспект.
Профессор вытянул шею, пытаясь увидеть на прощание окна сво-ей квартиры, но "гэбист", который сидел рядом, вдруг заговорил с ним, не то, спрашивая о чем-то, не то, что-то рассказывая. Лебедев рассеянно слушал, а сам все смотрел на угрюмый дом, стараясь в темноте определить расположение своих окон. Вдруг одно из темных окон осветилось изнутри странным колеблющимся светом, и про-фессор понял, что это огонь, что это горит его квартира. Он посмот-рел сначала на Абраксаса, затем на "гэбиста", словно ожидая от них поддержки. Дико и неприятно было осознавать, что родная кварти-ра покинута им навсегда, и еще более неприятным было осознание того, что она горит сейчас – жадные языки огня пожирают мебель, ковры, шторы, книги в шкафах…
– Что же это происходит? – пробормотал Лебедев, нервно сжимая ладони в кулаки. "Гэбист" понимающе кивнул ему и успокаивающе тихо пробормотал, то ли утешая, то ли просто размышляя вслух:
– Все кончается когда-нибудь, все. Мы все сожгли свои зачумлен-ные гнезда, и ничего тут уже не поделаешь…
Автомобиль стремительно несся по уснувшей Москве, петляя по улочкам и дворам, словно пугая следы, растворяясь во мраке ночи.