– Это точно, он способен на подобные трюки. Меня он один раз подвесил над обрывом за ноги, на веревке, вниз головой. А потом, через несколько часов, пришел и спросил, хочу ли я, чтобы он меня отпустил. Потом он, естественно, перерезал веревку. Я уже одурел совсем от этого висения и не заметил, как он привязал меня еще одной веревкой. Было страшно.
Адучи пожал плечами:
– Ну вот. "Подтолкнуть"… Во всяком случае, знай, если он попро-сил сбросить меня вниз, ты мне больше не друг.
Они еще посмеялись несколько минут, а затем Унген вдруг посе-рьезнел и, встав на ноги, подошел к Адучи.
– Ладно, давай не будем отвлекаться. Айрук попросил меня по-мочь тебе вспомнить кое-что…
-Что?
– Некоторые фрагменты твоего прошлого. То, что ты должен был бы вспомнить, если бы не прерывал своего обучения. Ты ведь много-го не помнишь?
– Да, я уже спрашивал его об этом, но он сказал, что мне нужно сначала укрепить свое тело и разум, чтобы впоследствии начать на-гружать их новыми знаниями. Но почему я не могу многого вспом-нить? Словно в памяти какой-то заслон. Кое-что помню, а кое-что возникает, словно призрак, в голове и тут же тает.
Унген развел руками:
– Это связано с особенностью нашего восприятия. Если ты помнишь, Айрук рассказывал нам, что человек состоит из двух поло-вин, которые ведут между собой постоянную войну. Это касается и нашего физического тела, и нашего мозга, и нашего энергетического тела. Наша "ведущая" рука подавляет "второстепенную", и именно поэтому мы становимся как бы однорукими: "правшами" или "лев-шами". Одно полушарие мозга подавляет другое, и поэтому мы ста-новимся психически неполноценными, "перекошенными" в сфере сознания. Наше энергетическое тело также разбито на две половин-ки, практически не взаимодействующих друг с другом. Подобное разделение приводит к тому, что мы исступленно воюем сами с со-бой, словно не понимая, что в подобной войне победителей просто не может быть. Однако факты таковы – мы разделены, и одна наша половина практически полностью подавляет другую. Понимаешь, о чем я?
Адучи с сожалением развел руками. Унген хмыкнул и постучал костяшками пальцев по своей голове.
– Левое полушарие головного мозга, сфера рационального созна-ния, которым живет большинство людей на этой планете, не позво-ляет правому полушарию полноценно функционировать. Теперь по-нимаешь?
Адучи нахмурился и раздраженно пробормотал:
– Моя память имеет отношение к правому полушарию? Унген облегченно вздохнул, хотя тут же сделал серьезное лицо.
– Прислушайся к себе. Ты ничего не чувствуешь?
– Что я должен чувствовать?
– Ну, там, в правом полушарии? Никаких особенных ощущений? Адучи сосредоточился.
– Ты же знаешь, я мнительный. Вот сейчас мне кажется, что пра-вая половина мозга по ощущениям действительно отличается от левой.
– Так и должно быть. Но мне кажется, что ты слишком скромнича-ешь в оценке своих чувств, потому что в твоем правом полушарии сейчас должен царить полный беспредел!
Адучи подозрительно посмотрел на серьезного товарища.
– В каком смысле?
Унген драматически сложил руки на груди и торжественно произ-нес:
– Да потому, что там… В твоем правом полушарии… Живу я, наш дикий Наставник, и еще целый Клан тайшинов. А это… нехило!
– Издеваешься, да?
-Да!
Тщательно сдерживаемый смех зазвучал в ночи подобно уханью гигантского филина.