– Странно! По мне, так как раз наоборот, – спокойно ответил дон Хуан. – Для меня в том, что такой альбом является актом битвы, содержится бездна смысла. Я бы не хотел, чтобы мой альбом памятных событий был чем-нибудь другим, кроме акта битвы.
Я хотел продолжать спорить дальше, собираясь объяснить ему, что понимаю идею альбома памятных событий. Я возражал лишь против того, что дон Хуан так запутанно ее излагает. В то время я считал себя сторонником ясности и функциональности в использовании языка.
Дон Хуан воздержался от комментариев по поводу моего воинственного настроения. Он лишь покивал головой, как бы полностью соглашаясь со мной. И тут произошло что-то непонятное. Не то у меня совершенно иссякла энергия, не то, наоборот, гигантская волна энергии подхватила меня. Совершенно неожиданно, помимо воли я осознал бессмысленность этой перебранки и мне стало стыдно.
– Почему я так себя веду? – честно спросил я дона Хуана.
Моему смущению не было предела. Я был так потрясен только что пережитым, что у меня вдруг потекли слезы.
– Не беспокойся о глупых мелочах, – сказал дон Хуан успокаивающе. – Все мы такие, и мужчины, и женщины.
– Ты имеешь в виду, дон Хуан, что мы по природе мелочны и противоречивы?
– Нет, мы не мелочны и не противоречивы, – ответил он. – Наша мелочность и противоречивость – это, скорее, результат трансцендентального конфликта, под влиянием которого мы все находимся. Но только маги болезненно и безнадежно осознают его. Это конфликт двух сознаний.
Дон Хуан сверлил меня взглядом; его глаза были как два черных уголька.
– Ты все время говоришь мне об этих двух сознаниях, – сказал я, – но мой мозг не фиксирует то, что ты говоришь. Почему?
– В свое время ты поймешь, почему, – ответил он. – А пока что достаточно будет, если я еще раз повторю тебе то, что я говорил о двух сознаниях. Одно из них – наше истинное сознание, продукт всего нашего жизненного опыта; то сознание, которое редко говорит, потому что оно побеждено и подавлено до полного затемнения. Другое сознание, которое мы используем ежедневно во всем, что мы делаем, встроено в нас извне.
– По-моему, сама концепция сознания как «чужеродного устройства» настолько дикая, что мой ум отказывается принимать ее всерьез, – сказал я и почувствовал, что совершил настоящее открытие.
Дон Хуан не отреагировал на мои слова. Он продолжал объяснять свою идею двух сознаний.
– Чтобы разрешить конфликт двух сознаний, нужно намереваться сделать это, – сказал он. – Маги призывают намерение, произнося слово «намерение» вслух, громко и ясно. Намерение – это одна из сил, существующих во Вселенной. Когда маги призывают намерение, оно приходит к ним и прокладывает путь для достижения цели. Это значит, что маги всегда выполняют то, что они решают сделать.
– Ты имеешь в виду, дон Хуан, что маги получают все, что хотят, даже если это нечто мелкое, обычное и произвольное? – спросил я.