Я хотел продолжать рассказывать ему обо всех «ужасных» вещах, которые сделал ребенок, но он прервал меня.
«Нет нужды говорить дальше об этом бедном мальчике», – сказал он. – «нет нужды ни для тебя, ни для меня рассматривать его поступки так или иначе в наших мыслях».
Его манера была прямой, и его голос был тверд, но затем он улыбнулся.
– Что может сделать мой друг? – спросил я.
– Наихудшая вещь, которую он может сделать, это заставить ребенка согласиться с ним, – сказал дон Хуан.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, что отец ребенка не должен его шлепать или пугать в тех случаях, когда тот ведет себя не так, как хотелось бы отцу.
– Но как он может научить его чему-либо, если он не будет с ним тверд?
– Твой друг должен найти кого-нибудь другого, кто бы шлепал ребенка.
– Но он не может позволить никому тронуть своего мальчика! – сказал я, удивленный его предложению.
Дону Хуану, казалось, понравилась моя реакция, и он засмеялся.
– Твой друг не воин, – сказал он. – если бы он был воином, то он бы знал, что наихудший вещью, которую можно сделать, будет противопоставить себя человеку прямо.
– Что делает воин, дон Хуан?
– Воин действует стратегически.
– Я все же не понимаю, что ты имеешь в виду.
– Я имею в виду, что если бы твой друг был воином, то он бы помог своему ребенку остановить мир.
– Но как мой друг может сделать это?
– Ему нужна была бы личная сила. Ему нужно было бы быть магом.
– Но он не маг.
– В таком случае он должен использовать обычные средства для того, чтобы помочь своему сыну изменить идею мира. Это не останавливание мира, но это подействует так же.
Я попросил его объяснить свои слова.
– Если бы я был твой друг, – сказал дон Хуан, – то я бы начал с того, что нанял бы кого-нибудь, кто бы шлепал маленького мальчика. Я пошел бы в городские трущобы и нанял бы наиболее страшно выглядящего человека, которого бы смог найти.
– Чтобы испугать маленького мальчика?
– Не просто для того, чтобы испугать мальчика, дурень, этот парнишка должен быть остановлен. Но этого не произойдет, если его будет бить собственный отец.
– Если кто-либо хочет остановить других людей, то он всегда должен быть в стороне от того круга, который нажимает на них. Таким образом, он всегда сможет управлять давлением.
Идея была необычной, но каким-то образом она находила во мне отклик.
Дон Хуан подпирал подбородок левой ладонью. Его левая рука была прижата к груди, опираясь на деревянный ящик, который служил низеньким столом. Его глаза были закрыты, его глазные яблоки двигались. Я чувствовал, что он смотрит на меня через закрытые веки. Эта мысль испугала меня.
– Расскажи мне еще, что должен делать мой друг со своим мальчиком.
– Скажи ему, пусть он пойдет в городские трущобы и очень тщательно выберет мерзко выглядящего подонка, – продолжал он. – скажи ему, пусть он берет молодого, такого, в котором еще осталась какая-то сила.