Это заключение подтверждается нейрологами из Висконсинского Медицинского колледжа, которые нашли в мозге крыс, получавших еду, богатую жирами, солью и сахаром, биохимические изменения, аналогичные происходящим при употреблении морфина или других наркотиков. Крысы предпочитают жиросодержащую еду и просто не могут остановиться, пока не съедят все. Вероятно, что такое состояние «одержимости» появляется и у человека, так как в генофонде крысы и homo sapiens много общего. Таким образом, получается, что в еде, содержащей много сахара и жиров, и в непреодолимом желании постоянно есть ее, и кроется настоящий виновник существующей эпидемии лишнего веса. Другие ученые не спешат с выводами и сомневаются, что торт со сливками или питательный гамбургер с картофелем фри действительно могут довести организм до степени зависимости, равнозначный наркомании. Однако совершенно очевидно, что определенные ингредиенты в продуктах питания оказывают большое влияние на нашу психику, способствуя появлению хорошего настроения и даже чувства эйфории. В этом и заключается проблема, ведь если мы чувствуем себя замечательно, то хотим, чтобы так было как можно чаще.
Нейромедиаторы без контроля
Функционирование нашего мозга происходит под руководством так называемой медиаторной системы. Она заботится о том, чтобы нейронные сети в голове не распространяли слишком много волнения и работали согласованно. Она производит серотонин, который в свою очередь образовывает «серотонергическую систему». Серотонин подавляет раздражительность других нервных клеток и тем самым заботится о гармонии среди нейронных сетей.
Серотонин играет большую роль в нашей мозговой активности. Его сила простирается от глубин подсознания до вершин абстрактного мышления. И здесь кроются две особенности. Первая: если серотонин выделяется в большом количестве, как, например, во время экстаза, он создает радостное ощущение. «Он приводит к гармонии чувств, переполняющих человека», — объясняет Геральд Гютер из психиатрической клиники при университете в Гёттингене. «Больше нет страха, все хорошо, ничего не беспокоит». Вторая особенность: выработке серотонина может способствовать питание — не напрямую, а косвенно через аминокислоту триптофан.
Обычно медиаторная система не позволяет пище оказывать на себя влияние, и это хорошо, ведь такие сверхмощные механизмы, как мозг, крайне чувствительны к раздражителям. Но тогда почему серотонергическая система — исключение? Ответ очевиден: эволюция не видела до сегодняшнего дня основания защищать ее от еды. Ведь триптофан — такая аминокислота, которая попадается в продуктах питания исключительно редко. Ничего не изменилось и сегодня. А вот что действительно поменялось за последние десятилетия, так это количество жиров и сахара в нашем питании — они-то и оказывают огромное влияние на выработку серотонина.
И вечно манит шоколадная отрада
Без сахара у нашего организма не было бы энергии, но когда ее слишком много, это вредно. Поэтому у нас имеется крайне чувствительная и очень мощная система контроля уровня сахара в крови. Ее основа — инсулин, гормон, образующийся в бета-клетках поджелудочной железы. Чем больше поступает в наш организм моносахарида, тем больше инсулина вырабатывается. Звучит просто и логично, но на самом деле этот процесс очень непростой, поскольку инсулин не только понижает уровень сахара в крови, но и высасывает из крови аминокислоты со сложной молекулярной структурой, чтобы доставить их мускулам. Для таких редких аминокислот, как триптофан, это единственный шанс пробиться к нервным клеткам. Чем больше триптофана поступает, тем больше вырабатывается серотонина — вследствие чего наше настроение повышается.
В большинстве случаев мы рано узнаем, каким хорошим утешителем и гарантом прекрасного настроения может стать сахаросодержащее блюдо. Тот, кто еще ребенком получал сладости перед сном, уже в таком юном возрасте неосознанно понял, что сладости помогают справиться с проблемами. Когда уже во взрослой жизни у такого человека возникают неприятные ситуации, может случиться так, что он инстинктивно вспомнит о положительном воздействии и возьмет сладкое.