Чтобы жить с чем-то таким живым как страх, требуется необычайно тонкий ум и сердце, которые, не будучи связанными окончательным суждением, могли бы следовать за каждым движением страха. Если вы наблюдаете и живете со страхом, то для того, чтобы познать целостную природу страха, вам не понадобится даже одного дня. Достаточно будет минуты или секунды. Если вы ощутите страх так полно, то непосредственно спросите: «Кто та сущность, которая живет со страхом? Кто наблюдает страх, следя за всеми движениями его форм? Кто, в то же время, осознает самую суть страха? Является ли наблюдающий сущностью мертвой, статичной, которая накопила массу знаний и информации о себе, и это ли мертвое нечто наблюдает и живет с движением страха? Является ли наблюдающий прошлым, или он сущность, живущая в данный момент?» Как вы ответите? Не отвечайте мне, ответьте самим себе. Являетесь ли вы, наблюдающий, мертвой сущностью, следящей за живым, или вы сущность живая, следящая за живым? Ибо в наблюдающем представлены оба эти состояния.

Наблюдающий — это цензор, который не хочет испытывать страх. Наблюдающий являет собой всю целостность его переживаний, связанных со страхом. Таким образом, наблюдающий существует отдельно от того, что называют страхом. Между ними имеется некоторый промежуток. Наблюдающий всегда пытается покончить со страхом или убежать от него, и поэтому между ним и страхом идет непрерывная борьба, связанная с такой тратой энергии...

Наблюдая, вы узнаете, что наблюдающий — это лишь пучок идей и воспоминаний, не имеющий не только никакой ценности, но даже субстанции, тогда как страх есть нечто действительное, и ваша попытка понять страх с помощью абстракции ни к чему, разумеется, не может привести. Но разве тот, кто наблюдает и говорит: «Я боюсь», в действительности чем-нибудь отличается от объекта наблюдения, который и есть страх? Наблюдающий есть страх. И когда это осознанно, уже не приходится тратить энергию на усилие, необходимое для того, чтобы избавиться от страха, и пространственно-временной интервал между наблюдающим и наблюдаемым исчезает. Когда вы видите, что вы есть часть страха, не существуете отдельно от него, видите, что вы есть страх, — когда вы ничего не можете с ним поделать, тогда страх полностью прекращается.

Страх, удовольствие, страдание, мысль и насилие тесно связаны между собой. Многие из нас испытывают удовольствие от применения насилия, от неприязни к кому-то, от ненависти к какой-то расе или группе людей, от вражды с другими. Но при состоянии ума, в котором всякая склонность к насилию полностью прекратилась, существует радость, не имеющая ничего общего с удовольствием, получаемым от насилия, с его противоречием, ненавистью и страхом.

Можем ли мы добраться до самых корней насилия и стать свободными от него? Иначе мы будем жить в постоянной борьбе друг с другом. Если вас устраивает такой образ жизни, а, видимо, большинству людей он нравится, тогда продолжайте так жить; если вы скажете: «Что же мне делать? Очень жаль, но насилие никогда не может быть прекращено», тогда нам с вами не о чем говорить. Вы себя заблокировали. Но если вы скажете, что считаете возможным другой образ жизни, то это может послужить основой для нашего общения.

Так вот, давайте обсудим с вами вместе, с теми из вас, кто способен к такому общению, возможно ли вообще прекратить все формы насилия в нас самих и все же продолжать жить в этом чудовищно жестоком мире. Я думаю, что это возможно. Я не хочу ни малейшего проявления во мне ненависти, подозрительности, опасений или страха. Я хочу жить в полнейшем покое. Это не значит, что я хочу умереть. Я хочу жить на этой чудесной земле, такой обильной, богатой, прекрасной, хочу смотреть на эти деревья, цветы, реки, луга, на женщин, мальчиков и девочек и, в то же время, жить в полной гармонии с самим собой и с миром. Что же мне делать?