Наша жизнь проходит не только на поверхности, большая ее часть скрыта от постороннего взора. Если мы хотим избавиться от мучающих нас страхов, то наш ум должен прекратить всякую деятельность и быть свободным от каких-либо идей. Когда же страх выйдет на поверхность, он должен быть беспристрастно исследован, ибо любое осуждение или оправдание только усиливает его. Для того чтобы освободиться от страха, необходимо осознать его пагубное воздействие, а постоянная бдительность способна выявить его многочисленные причины.
Одним из результатов страха есть принятие авторитета власти. Безоговорочное подчинение власти во всех человеческих отношениях обусловлено нашим стремлением во всем быть правильными, обрести безопасность и комфорт, избавиться от сознательных конфликтов и беспокойств. Но все то, что делается в результате страха, не может помочь нам понять наши проблемы, даже если страх принимает форму уважения и послушания так называемым мудрецам. Мудрый не имеет власти, а те, кто имеет власть, вовсе не мудрецы. Страх, в какой бы форме он ни проявлялся, препятствует самопониманию и построению правильных взаимоотношений с окружением.
Подчинение власти является отрицанием разума. Принятие авторитета означает, что человек подчиняет себя чужому господству, другой личности, группе либо идеологии, неважно какой — религиозной или политической. Добровольное подчинение власти означает отрицание не только разума, но и личной свободы. Принятие неких убеждений или набора идеалов являет собою реакцию самозащиты. Подчинение авторитету может помочь нам временно уйти от своих трудностей и беспокойств, но, уклоняясь от прямого решения проблемы, мы только углубляем ее, а это делает самосознание и личную свободу невозможными.
Какой может быть компромисс между свободой и подчинением авторитету? Если такой компромисс существует, то человек, утверждающий, что он стремится к самопознанию и свободе, не искренен в своих действиях. Мы склонны полагать, что свобода является конечной целью и, чтобы обрести ее, сначала необходимо подчинить себя различным формам подавления и запугивания. Мы надеемся обрести свободу с помощью умения приспосабливаться, но разве средства не являются такими же важными, как и конечный результат? Разве они не определяют цель?
Для поддержания мира необходимо использовать мирные средства. Прибегнув к насилию, можно ли ожидать мирного исхода? Если свобода является конечной целью, то и начало должно быть свободным, ибо они суть одно и то же. К самосознанию и разуму можно прийти лишь тогда, когда свобода присутствует с самого начала, но следование за авторитетом делает свободу невозможной.
Мы поклоняемся различным формам власти: знаниям, успеху, силе и так далее. Мы склонны навязывать свой авторитет молодым и в то же время стараемся угодить высшему начальству. Для человека, лишенного внутреннего видения, внешняя власть и общественный статус приобретают огромное значение, и тогда он становится все более и более подвержен чужому влиянию и подчинению, превращаясь в удобный инструмент для других. Это мы видим повсюду: во времена кризиса демократические нации действуют подобно тоталитарным, позабыв о всякой демократии и принуждая людей повиноваться.