«Нам очень хорошо известны симптомы распада, они слишком очевидны. Хотя внешне учреждение признано и процветает, внутри оно гниет. Наши работники такие, как они есть, у нас есть различия, но мы сумели протянуть вместе больше лет, чем я могу припомнить. Если бы мы были удовлетворены простыми внешними проявлениями, то полагали бы, что все хорошо. Но те из нас, кто находится во внутренней части, знают, что есть упадок».

Вы и другие, которые создали и ответственны за это учреждение, сделали его таким, чем оно является. Вы и есть это учреждение. А распад свойственен любой организации, любой культуре, любому обществу, разве не так?

«Это так, — согласился другой. — Как вы говорите, мир сотворен нами. Мир — это мы, а мы — это мир. Чтобы изменить мир, мы должны измениться сами. Наше учреждение является частью мира. Когда гноимся мы, гноится и мир, и учреждение. Обновление должно поэтому начинаться непосредственно с нас. Неприятность в том, сэр, что жизнь для нас — не целостный процесс. Мы действуем на различных уровнях, каждый в противоречии с другими. Учреждение — это одно, а мы — это другое. Мы менеджеры, президенты, секретари, высокопоставленные должностные лица, те, с чьей помощью управляется учреждение. Мы не расцениваем его как нашу собственную жизнь, это что-то вне нас, что-то, чем надо управлять и преобразовывать. Когда вы говорите, что эта организация есть то, чем являемся мы, мы признаем это на словах, но не внутри. Мы заинтересованы в управлении учреждением, а не нами самими».

Вы понимаете, что это вам нужно хирургическое вмешательство?

«Я понимаю, что нам потребуется решительное хирургическое вмешательство, — сказал самый старый. — Но кто должен быть хирургом?»

Каждый из нас хирург и пациент, нет авторитета на стороне, который будет орудовать ножом. Само восприятие того факта, что операция необходима, приводит в движение действие, которое само по себе послужит операцией. Но если суждено быть операции, это означает сильное вмешательство, дисгармонию, так как пациенту надо прекратить жить общепринятым способом. Вмешательство неизбежно. Избегать всякого нарушения покоя вещей значит иметь гармонию как на кладбище, которое хорошо ухожено и упорядоченно, но полно захороненных гниющих останков.

«Но действительно ли это возможно при том что, мы так устроены, оперировать на нас самих?»

Сэр, задавая этот вопрос, вы не строите стену из сопротивления, которое мешает произойти операции? Таким образом вы подсознательно позволяете ухудшению продолжаться.

«Я хочу оперировать на самом себе, но, кажется, я не способен это делать».

Когда вы пытаетесь оперировать на вас самих, тогда вообще нет никакой операции. Приложение усилий, чтобы остановить ухудшение — это еще один путь ухода от факта, это означает позволить ухудшению продолжаться. Сэр, вы в действительности не хотите операции, вы хотите кое-как исправить, улучшить внешние проявления с помощью небольших изменений там и здесь. Вы хотите преобразовать, покрыть гниль золотом, чтобы вы могли иметь мир и учреждение, которые желаете. Но мы все стареем. Я вам это не навязываю, но почему бы вам не убрать вашу руку и не позволить там быть операции? Если вы не будете этому препятствовать, потечет чистая и здоровая кровь.