Когда возникло то пламя, о котором вы говорили ранее?
«Оно пришло неожиданно, без моего стремления к нему, и когда оно прошло, я был неспособен вернуть его. Почему вы спрашиваете?»
Оно пришло, когда вы его не искали. Оно пришло ни благодаря вашему желанию успеха, ни из-за страстного томления о том опьяняющем чувстве восторга. Теперь же, когда оно прошло, вы его преследуете, потому что оно придало мгновенное значение жизни, которая иначе не имела никакого смысла. А поскольку вы не можете возвратить его, вы чувствуете, что началось ухудшение. Не так ли?
«Думаю, что это происходит не только со мной, но и с большинством из нас. Умные строят философию вокруг памяти о том переживании, и таким образом ловят невинных людей в их сети».
Разве все это не указывает на кое-что, что может быть центральным и доминирующим фактором ухудшения?
«Вы имеете в виду амбицию?»
Это всего лишь один аспект накапливающего ядра: этот целеустремленный, эгоцентричный сгусток энергии, которая является «я», эго, цензором, переживающим, который судит переживание. Не может быть так, что это является центральным, единственным фактором ухудшения?
«Неужели эгоцентричная, эгоистичная деятельность, — спросил художник, — это осознать то, что чья-то жизнь проходит без того творческого опьянения? Я едва могу поверить в это».
Это не вопрос доверия или веры. Давайте рассмотрим это далее. То творческое состояние возникло без вашего ведома, оно было там без вашего стремления к нему. Теперь же, когда оно исчезло и стало явлением прошлого, вы хотите его восстановить, что вы пробовали делать через различные формы стимуляции. Вы, возможно, иногда касались его края, внешней грани, но этого недостаточно, и вы вечно голодаете по нему. Теперь, не всякое ли стремление, даже к самому высокому, является деятельностью «я»? Разве оно не эгоистично?
«Кажется, что да, когда вы это так выставляете, — согласился художник. — Но именно стремление в той или иной форме мотивирует нас всех, начиная от строгого святого и кончая непритязательным крестьянином».
«Вы имеете в виду, — спросил преподаватель, — что всякое самосовершенствование эгоцентрично? Каждое усилие улучшить общество — это эгоцентричная деятельность? Разве суть образования не в расширении границ совершенствования, не в прогрессе в правильном направлении? Неужели эгоистично соответствовать улучшенному образцу общества?»