«Трудно думать о „я“ как о просто результате некоего физико-психологического процесса, поскольку это звучит очень материалистически, и идет против нашей традиции и всех наших привычек мышления, которые говорят, что „я“, наблюдатель, существует сначала, и не то, что оно было „создано“. Но несмотря на традицию и Священные писания и мою собственную неустойчивую склонность верить им, я понимаю, что то, что вы говорите, это факт».
Это не то, что другой может сказать, что приводит к восприятию факта, а ваше собственное прямое наблюдение и ясность мышления, не так ли?
«Конечно, — ответил более высокий. — Я могу сперва принять по ошибке кусок веревки за змею, но в тот момент, когда я ясно вижу вещь, нет никакого ошибочного восприятия, никаких желаемых мыслей о ней».
Если этот пункт ясен, мы продолжим по вопросу о подавлении или возвышении желания? Теперь в чем проблема?
«Желание есть всегда, иногда неистово горящее, а иногда дремлющее, но готовое ворваться в жизнь. И проблема в том, что с ним делать? Когда желание дремлет, все мое существо довольно спокойно, но когда оно активно, я очень тревожен, я становлюсь беспокойным, лихорадочно активным, пока это специфическое желание не является удовлетворенным. Тогда я становлюсь относительно спокойным, пока желание не появляется снова и снова, возможно, с иным объектом. Оно похоже на воду под давлением, и как бы высоко вы ни построили дамбу, оно всегда просачивается через трещины, обходя вокруг или проливаясь через край. Я почти замучился, пытаясь быть выше желания, но в конце моих всевозможных усилий желание все еще есть, улыбаясь или хмурясь. Как мне освободиться от этого?»
Вы пробуете подавлять, возвысить желание? Вы хотите приручить его, одурманить, сделать его уважаемым? Не принимая во внимание книги, идеалы и гуру, что вы чувствуете по отношению к желанию? Каков ваш порыв? Что вы думаете?
«Желание естественно, не так ли, сэр?» — спросил тот, что пониже.
Что вы подразумеваете под естественным?
«Голод, секс, желание комфорта и надежности — все это желание, и это кажется таким по-здоровому нормальным и разумным. В конце концов, мы так устроены».
Если это нормально, тогда почему вы обеспокоены этим?
«Неприятность в том, что есть не только одно желание, а много противоречивых желаний, все из которых тянут в разных направлениях. Я внутри разрываюсь на части. Два или три доминируют, и они отвергают противоречивые желания поменьше. Но даже среди главных желаний существует противоречие. Именно это противоречие с его натянутыми и напряженными отношениями причиняет страдание».
И чтобы преодолеть это страдание, вам сказали, что вы должны контролировать, подавлять или возвышать желание. Это так? Если бы удовлетворение желания приносило только удовольствие и никакого страдания, вы бы весело продолжали с ним сосуществовать, не так ли?
«Вероятно, — заметил более высокий. — Но всегда есть некоторая боль, а также страх, и это то, что мы хотим устранить».
Да, каждый хочет этого, и именно поэтому весь замысел и основа нашего мышления желает продолжения удовольствий, и в тоже время избегает боли желания. Разве вы тоже не стремитесь к этому?
«Боюсь, что да».
Борьба между удовольствиями от желания и страданием, которое также приходит вместе с ним, это конфликт дуальности. В этом нет ничего очень озадачивающего. Желание ищет удовлетворения, а тень удовлетворения — это расстройство.