Ее ценность в согласовании результатов, но в ней нет никакой ценности как в средстве для действия. Действие — это переворот, а не согласование результатов. Действие, освобожденное от мысли, идеи, веры никогда не будет в пределах образца. В пределах образца может быть деятельность, и эта деятельность является либо насильственной, кровавой, или наоборот. Но это не действие. Противоположное — тоже не действие, это видоизмененное продолжение деятельности. Противоположное все еще находится в пределах области результата, и в преследовании противоположного мысль оказывается пойманной в сети ее собственных ответов. Действие — это не результат мысли, действие не имеет никакого отношения к мысли. Мысль или результат никогда не смогут создать новое. Новое длится от мгновения до мгновения, а мысль — это всегда старое, прошлое, обусловленное. У нее есть ценность, но нет свободы. Всякая ценность — это ограничение, оно связывает. Мысль связывает, поскольку ее лелеют.

«Какие взаимоотношения между сознанием и мыслью?»

Разве они не те же самые? Есть ли какое-нибудь различие между «думать» и «осознавать»? Думать — это отклик, а осознавать не такой же отклик? Когда кто-то осознает тот стул, это отклик на стимул, а разве мысль не отклик памяти на вызов? Именно этот отклик мы называем переживанием. Переживание — это вызов и отклик, и это переживание вместе с присвоенным ему именем или запоминанием его, этот полный процесс на различных уровнях и является сознанием, разве нет? Опыт — это результат, продукт переживания. Результату дают название, само название — это умозаключение, одно из многих умозаключений, которые составляют память. Этот процесс умозаключения — это сознание. Умозаключение или результат являются самосознанием. «Я» — это память, множество умозаключений. А мысль — это отклик памяти. Мысль — это всегда умозаключения. Размышление проводит к умозаключению, и поэтому оно никогда не сможет быть свободно.

Мысль — это всегда поверхностное умозаключение. Сознание — это запись поверхностного. Поверхностное разделяет себя на внешнее и внутреннее, но это разделение не делает мысль менее поверхностной.

«Но разве нет чего-то, что вне мысли, вне времени, чего-то, что не создано умом?»

Или вам рассказали о том состоянии, или вы прочитали о нем, или было переживание этого. Переживание никогда не сможет стать опытом, результатом. О нем нельзя подумать, а если можно, то это воспоминание, а не переживание. Вы можете повторить то, что вы прочли или услышали, но слово — не это же самое явление, и слово, повторение предотвращает состояние переживания. Такое состояние переживания не может возникнуть, пока есть мышление. Мысль, результат, следствие никогда не познают состояние переживания.

«Тогда, как заставить мысль не быть?»

Поймите суть того, что мысль, продукт известного, никогда не сможет быть в состоянии переживания. Переживание всегда ново, размышление всегда старо. Поймите суть этого, и истина принесет свободу, свободу от мысли, результата. Тогда возникнет то, что за пределами сознания, что не спит и не бодрствует, что всегда без названия: оно есть.