Кришнамурти:Вы стараетесь подтвердить то, что сказано мной, для ободрения меня или аудитории?[Смех.]
Участник беседы:Чтобы дойти до той точки, из которой видно, что наблюдающий и наблюдаемое — это одно, нужна огромная энергия.
Кришнамурти:Джентльмен говорит: наблюдающий является наблюдаемым; то есть где существует страх, наблюдающий является частью этого страха. Он не отождествляет себя со страхом; наблюдающий — это часть самого этого страха. Понять всё это довольно просто. Вы либо понимаете это на словесном уровне, теоретически — понимая значение слов, — либо на самом деле видите, что наблюдающий и наблюдаемое — это одно. Если вы действительно видите это, то в вашей жизни происходит решительное изменение; прекращается конфликт. Когда между наблюдающим и наблюдаемым есть разделение, разрыв, есть временной интервал, а значит и конфликт. Когда вы на самом деле видите и проверяете наблюдением реальное единство наблюдающего и наблюдаемого, вы кладёте конец всем конфликтам в жизни, во всех взаимоотношениях.
Участник беседы:Когда мы осознаём, что прошлое, в виде памяти, стоит на пути между внешним и чем-то более глубоким — что мы можем сделать? Мы не можем прекратить это — это продолжается.
Кришнамурти:Память вклинивается между внешним и внутренним. Существует внутреннее, внешнее и ум как память, как нечто отдельное, как прошлое. Поэтому в настоящий момент мы имеем три сферы: внутреннее, внешнее и ум в виде прошлого. Пожалуйста, сэр, не смейтесь — это наша жизнь, это то, что мы делаем; хотя вы можете поставить вопрос и по-другому, это действительно то, что и происходит в нашей повседневной жизни. Вам хочется сделать что-то; ум говорит: «Не делай это» или «Сделай это как-то иначе», — так что борьба не прекращается. Ум вмешивается; ум в виде мысли, то есть прошлого. Мысль вклинивается между действительно существующим внутренним и внешним; и что же человеку делать? Функция мысли выражается в разделении; она разделила жизнь на прошлое, настоящее и будущее. Мысль также отделила и внутреннее от внешнего. Мысль говорит: «Как я могу соединить две половины и действовать как целое?» Способна ли мысль на это, будучи сама по себе фактором разделения?
Участник беседы:Где есть воля, есть и путь.
Кришнамурти:Нет, сэр: у вас есть свой путь в мире; у вас есть воля губить людей, и вы преуспели в этом, вы нашли путь для этого. Нас не интересует воля; воля — в высшей степени разрушительная вещь, ибо воля основана на удовольствии, на желании, а не на свободной радости.
Вы спрашиваете, как может быть успокоена мысль. Как мысль может быть безмолвной? Правильный ли это вопрос? — ведь если вы задали неправильный вопрос, вы неизбежно получите неправильный ответ.[Смех.]Нет, сэр, здесь не над чем смеяться. Вы должны задать правильный вопрос. Но правильно ли спрашивать: «Как может окончиться мысль?» Или нужно понять, в чём заключается функция мысли? Если вы положите конец мысли — если такое вообще возможно, — как вы будете действовать, когда вам надо будет идти на работу? Очевидно, что мысль необходима.