— Ваша открытость явно приносит вам пользу, — продолжал Хань. — Вы ведь уже испытывали прежде мистическую открытость, ощущали прилив Божественной энергии, не правда ли?
— Да, конечно, — отвечал я, вспомнив опыт состояния, испытанного мной на вершине в Перу. Он сразу же возник в моей памяти. Я едва держался на конце каната, меня чудом не убили перуанские солдаты, и тем не менее я вдруг почувствовал необычайное спокойствие, даже эйфорию и странную легкость. Тогда я впервые испытал то, что мистики различных религий называли состоянием преображения, просветления и т.п.
— Каким же образом энергия наполнила вас? — спросил Хань. — Как конкретно это произошло?
— Это было как волна умиротворенности, и все мои страхи куда-то исчезли.
— А как она двигалась?
Об этом я и сам, по правде сказать, никогда не задумывался, но теперь вдруг быстро вспомнил...
— Она поднялась по позвоночнику вверх и вышла из меня через макушку, оставив в теле ощущение легкости. Мне казалось, что я плыву. Затем возникло ощущение, будто кто-то тянет меня вверх за тонкую нить, идущую из моей макушки.
Хань понимающе кивнул, а затем посмотрел мне в глаза:
— И как долго это продолжалось?
— Очень недолго, ~ отвечал я. — Но я научился как бы дышать красотой, разлитой вокруг меня, чтобы заново испытать это чувство.
— Вашей технике, — проговорил Хань, — недостает умения вдыхать энергию и осознанно поддерживать ее на высоком уровне. Это и есть первая ступень, которой вам необходимо овладеть. Вы должны значительно расширить идущий через вас поток энергии. Делать это надо осторожно, следя за тем, чтобы прочие ваши действия и поступки не причинили вреда вашему энергетическому полю, когда вам удастся развить его.
На мгновение Хань сделал паузу.
— Вы меня понимаете? Всю оставшуюся жизнь вы будете обязаны поддерживать собственную энергетику на высоком уровне. Вы должны проявлять осмотрительность. — Он многозначительно поглядел на меня. — Вы должны жить как мудрец. А теперь давайте поедим.
Он исчез в кухне и вскоре вернулся с блюдом овощей, приправленных каким-то особым соусом. Он пригласил нас с Инем к столу, и разложил овощи в три небольшие мисочки. Вскоре мы поняли, что пища тоже была составной частью информации, которую Хань хотел передать нам.
Мы принялись за еду, а он тем временем продолжал:
— Но поддержание собственной энергетики на высоком уровне невозможно, если мы подкрепляемся лишь мертвой материей, например пищей.
Я только посмотрел на него и отвернулся. Если нам предстоит выслушать нечто вроде лекции о диете, то это мне скоро надоест.
Мое поведение ужасно рассердило Ханя.
— Вы что, с ума сошли? — почти закричал он. — Да ведь от этих знаний зависит сама ваша жизнь, а вы не желаете хоть немного познакомиться с ними. Вы что думаете? Неужели вы считаете, что можно жить как попало и при этом совершать великие деяния?
Немного успокоившись, он как-то искоса взглянул на меня. Я понял, что его гнев был вполне искренним и в то же время являл собой одно из звеньев его учения. У меня сложилось впечатление, что он стремится дать мне информацию одновременно на нескольких уровнях. Взглянув на него, я не смог сдержать улыбки. Хань явно был мне симпатичен.