Для нас существуют не двенадцать тысяч болезней, а лишь многие локальные состояния, проистекающие из общего систематического расстройства. Мы стремимся не излечить болезнь, а устранить причины расстройства и дать больному организму естественную или жизненную возможность, которая облегчит его самопроизвольный возврат к биологической и физиологической норме. Лечит ли природа рвоту, или же она использует ее как средство удаления из желудка ненужных веществ? Лечит ли организм кашель, или через него осуществляется жизненный акт, с помощью которого из дыхательных путей удаляются раздражающие и мешающие им вещества? Нуждается ли диарея в лечении, или это — процесс, при котором из желудочно-кишечного тракта выбрасываются отходы, не принятые организмом? Лечит ли природа воспаление, или воспаление является восстановительным и защитным процессом, благодаря которому сломанные кости срастаются, разорванные ткани заживают, а чужеродные тела выводятся из организма? Существует ли нужда в лечении лихорадки, или лихорадка — часть собственной целительной активности организма? Разве кашель автоматически и самопроизвольно не прекращается, когда в нем нет больше необходимости? Разве диарея не прекращается после того, как очистился кишечный тракт от неприятных веществ? Разве воспаление не стихает, когда кость срослась, а рана затянулась? Что же это за целительное средство при разных процессах в организме, которым наклеили общий ярлык — болезнь? Неужели голодание, которое подавило рвоту, диарею, кашель, воспаление, лихорадку и прочие симптомы, составляющие болезнь, будет таким же злом как и лекарственное лечение? Назвать «голодание» «лечением голоданием», «лечением голодом» или «лечением воздержанием», как это многие делают, значит представить его в ложном свете, пока мы не поймем под «лечением» то, что первоначально под ним понималось — «уход». Голодание есть часть рационального ухода за больным организмом и ононе лечитболезнь, как обычно понимают сейчас под словом «лечение».
Нас часто обвиняют в том, что мы считаем голодание панацеей, несмотря на наши часто повторяемые заявления, что это вовсе не лечение. Употребляя термин «лечение» в его ныне принятом значении, мы говорим, чтоголодание не лечит ничего. Но обвинения против нас продолжают распространять. Эти обвинения вытекают из того положения, что мы применяем голодание при всех формах нарушения здоровья. Наш принцип, состоящий в том, что жизненные силы и процессы выполняют всю целительную работу после того, как устранены все причины нарушений и вреда, не замечает ни один из наших критиков. Фактически эти критики проявили общую неспособность понять этот простой принцип. Они прицепились к одному из наших наиболее широко применяемых методах ухода — тому, который, как они думают, можно использовать с наибольшей выгодой против нас, жестоко критикуют его за все то, что в действительности является его достоинствами.
Применяя голодание почти при всех болезнях, мы используем и питание также во всех этих случаях. Применяя почти всегда голодание, мы применяем во. многих случаях и физические упражнения. Почти во всех случаях мы используем солнечные ванны. Но мы никогда не рассматриваем все это как лечение и еще менее как панацею. В каждом случае используется физический и умственный отдых, но не как лечение. Прежде чем применять отдых, голодание, упражнения, диету, солнечный свет или прочее средство ухода, мы ищем у больного причины нарушенного здоровья и стараемся их убрать. Устранение причины имеет главное значение. Но почему наши критики так и не понимают этого простого факта?
В разных школах так называемого лечения многие признают большую ценность голодания при различных заболеваниях и тем не менее говорят: «Нелепость лечения больных голоданием — в его „неразборчивом применении“ при различных видах болезней».
Ответ гигиенистов на это возражение заключается в следующем: если его применение неразборчиво, то, несомненно, такое неразборчивое применение является абсурдом. Но, тогда добавляем мы, это их заявление так же правильно, как и любой другой метод лечения и ухода, используемый представителями разных целительных профессий. Во времена кровопускания разве не использовалось неразборчивое вскрытие вен при лечении почти всех болезней? Во время последней мировой войны разве переливание крови в той или иной форме не использовалось широко и неразборчиво при лечении? Разве алкоголь, хинин, ртуть, табак, сурьма и ряд других лекарств также не применялись широко и неразборчиво при разных заболеваниях? А разве сульфамиды, пенициллин, стрептомицин и прочие антибиотики не используются сегодня неразборчиво и широко при лечении болезней?