Через несколько мгновений из-под прилавка повалил густой сизый дым, быстро заполнивший весь киоск и через окошко просочившийся на улицу. Необычайно едкий специфический запах наводил на мысль о том, что внутри подожгли пачку газет Белотапецкого ЦБК. Из киоска донеслось глухое завывание, прервавшееся приступом кашля, и среди клубов дыма появилась дамочка, в широченном цветастом балахоне, с чалмой из вафельного полотенца на голове. Чалму скрепляла брошь с крупным красным камнем, а лицо женщины обрамляла самодельная борода из белой шерстяной пряжи. Черные как смоль волосы волной спадали на плечи, а слегка раскосые карие глаза и изогнутые ровной дугой брови придавали ее округлому лицу восточное очарование. Вовке показалось, что он видел эту женщину раньше.
Между тем дамочка выдернула из накладной бороды волосинку и высоким сильным голосом запела:
Рыбка моя, я твой глазик,
Банька моя, я твой тазик,
Джезва моя, я твой джиннчик,
Появись скорей, кувшинчик!
Тут уж Вовка с Юлькой не удержались и прыснули со смеху. Артистка, картинно обнаружив зрителей, медленно опустилась на стульчик. Тараканов, чувствуя неловкость за прерванный спектакль, дружелюбно произнес в окошко:
— Да вы не пугайтесь, мы никому не скажем.
— Благодарю, — ответила дамочка, — а то могут и с работы уволить. Ведь от передозировки дыма пожары бывают.
Юлька эмоционально добавила:
— Мы в восторге от представления! Вы неподражаемы!
Киоскерша распахнула дверь, выпустив на свежий морозный воздух потоки едкого дыма:
— Заходите, расскажу, зачем дурью маялась. Всю распирает, до сих пор поверить не могу.
Юлька с Вовкой зашли в тесную палатку и устроились на коробках с книгами. Когда актриса отцепила бороду и сняла балахон, они от удивления подскочили — перед ними была дама с семинара Болеслава, рассказавшая вчера про материализацию булочек и пропавшего видеомагнитофона.
— Ну что, узнали? — сверкая глазами, улыбнулась киоскерша. — Айгуль меня зовут. — Она повесила на окно табличку «Технический перерыв», нажала кнопку на изрядно пожелтевшем электрочайнике «Тефаль», который всегда думает о нас, и, поправив пряди волос, выбившиеся из-под чалмы, продолжила:
— Я давно мечтаю о своей квартире, а денег на нее не хватает, хотя муж неплохо зарабатывает. Вчера после танца набралась наглости и попросила-таки Болеслава подвезти до угла. Он присоветовал мне Хоттабыча из кувшина вызывать.
Я сделала себе чалму, накидку и бороду, а вместо кувшина бабушкину джезву приспособила. Сначала боялась, что люди скажут, мол, рехнулась тетка. А тут приперло. Кроме печатной продукции, я еще лотерейные билеты продаю. Завтра розыгрыш, и сегодня нужно сдать на фирму нереализованные билеты. Но я не могу этого сделать — киоск закрыть нельзя, а напарница моя заболела. Пришлось бы мне эти билеты оплатить из своего кармана, а деньги немалые.
Загрузила себя картиной мира: если привычные методы не помогают, остается играть в абсурд, заниматься контролируемой глупостью. Только джезву потерла, как начальница в дверь постучалась. Хорошо, что не успела дыму напустить, объясняй потом про джиннов из кувшинов. Оказалось, что билеты можно завтра утром до начала тиража отвезти в контору. Я себя похвалила:
— Так-так, молодец, волшебница!
Кураж-то поймала уже, и давай намерение на квартиру продвигать: настрочила объявление про кувшин, остальное вы видели. Авось получится. Меня устроит любой вариант, но лучше другой.
Айгуль разлила кипяток в граненые стаканы, опустив в каждый по пакетику «Липтона». Затем она извлекла из старенького покосившегося холодильника «Саратов» похожую на колбу пузатую темно-зеленую бутылку и добавила в стаканы по несколько капель густого бальзама с пряным запахом горных трав. Отхлебывая горячий ароматный напиток, Вовка похвалил джинн-вумен: