— Сначала подарю вам ритуальчик. Берете пятерошный дупель из домино, пятерками вверх, и приделываете ему по пять ног с каждой стороны, а сверху прикрепляете игральный кубик пятеркой вверх. К голове приделайте усики-антенны, и поставьте «насекомое» на письменный стол внука. Можете раз в неделю осторожно натирать ему пятки теркой, приговаривая: три пятки теркой и получишь три пятерки.
— Здорово, — отозвался дядя Миша.
— Теперь танец, — сказал Болеслав и закрыл глаза. Постояв несколько секунд, он начал делать медленные плавные движения, сопровождаемые пением тарабарской песни.
Тараканов спиной почувствовал энергетический поток. Постепенно ритм танца начал возрастать. Тренер явно поймал кураж, выделывая немыслимые телодвижения, пение стало мощным. Тут Вовка ощутил восходящий поток энергии, поднявшийся от пяток до горла так, что перехватило дыхание. А когда Болеслав поставил финальную точку, закончив танец резким движением рук и тарабарской фразой «ДЖИХЫМ ДРУГУУУЗ», у Тараканова было ощущение, будто весь зал накрыло сверху потоком огромной силы.
Болеслав открыл глаза и начал повторять последнее движение своего танца, напевая «ДЖИХЫМ ДРУГУУУЗ». Затем он воскликнул:
— Дядя Миша, записывай мантру!
Дедок, не расстающийся со своим кондуитом, записал волшебное заклинание. Затем Болеслав попросил дядю Мишу повторить финальное движение танца вместе с мантрой и добился почти точного воспроизведения.
После Болеслав станцевал еще пару танцев в абсолютно разных стилях. В одном он пел на тарабарском языке с китайским диалектом:
Майиии дяууу синь джа фейюнь,
Кауй чооо фияуу кунь…
Другой танец, с характерными притопывающими движениями, явно пародировал сибирских или казахских шаманов:
Тырбытында кашындын
Бельдефондер шындыгын…
Болеслав научил финальному движению последнего танца интеллигента и спросил:
— Может, кому не терпится станцевать? Добровольцы вне очереди.
Вовка, которого распирала энергия, выскочил в центр круга:
— Кому? — воскликнул он.
— Мне, — первой среагировала Юлька, — чтобы я выкупила в собственность помещение нашего салона.
— Я так понял, что ритуал придумывать не обязательно, но желательно.
— Точно, — отозвался Болеслав, — хорошо воображение развивает.
— Надо взять сало и перед сном класть его себе на лоно в течение шести дней, начиная с понедельника. В полночь с субботы на воскресенье завернуть сало в парик, а днем скормить это сало в парке синицам.
Вовка закрыл глаза и стал настраиваться, решив, что во время танца будет изображать телом энергетические образы, которые будут приходить во время танца. Как только Тараканов подумал об этом, перед его мысленным взором возникли две радуги: зеленая слева и красная справа. Радуги стали причудливым образом переплетаться, меняя цвета, и Вовка старался своим телом передавать пляску радуг. Тарабарские слова сами слетали с его уст, и Вовка к ним не прислушивался.
Вдруг энергетический клубок поднялся высоко вверх, и Вовка поднял голову вслед за ним. Клубок превратился в лазурный небосвод, в котором образовалось отверстие, и оттуда хлынул поток ослепительной энергии золотого цвета, в виде уходящего в бесконечность столба, диаметром около полуметра. Вовка, не открывая глаз, подскочил к основанию столба и принялся оглаживать руками его поверхность. Тараканов почувствовал, что танец можно закончить, «включил» слух и, услышав, что произносит «ФИРТЕЦ», открыл глаза.