— В конце туннеля мы свет увидели, и никого мы этим не обидели. Папа, я владею уникальными трансцендентными технологиями, а ты говоришь — на завод. Творцу неинтересны те, кто живет как вешалки для одежды и мешки для еды. Поэтому когда люди говорят, что играть в творческие игры, разжигать Огонь изнутри, танцевать торсионные танцы — это бред сумасшедшего, происходит перераспределение их потенциальной творческой энергии в ту нишу, о которой они так отозвались. А все ангелы-хранители их эгрегоров перелетают к нам.
Вовка добавил:
— И летят за нами стройными косяками, как перелетные птицы. Вам надо гордиться своим сыном, на таких чудиках, как он, все и держится.
Папашка махнул рукой и удалился в ближнюю комнату, к телевизору.
Любомир проводил Тараканова с Юлькой в свою комнату, негромко предупредив:
— Папа у меня старой закалки, контр-адмирал в отставке, участник Великой Отечественной и фанат социализма. Сейчас начнется обязательная программа — показ исторических документов.
И действительно, в комнате появился родитель Капитоныча, в очках и с потрепанной книгой в руках. Он присел на диван рядом с гостями и предъявил им обложку с надписью «Вперед, на Берлин!» Затем он произнес:
— Я, в отличие от некоторых оболтусов, посвятил себя службе Родине, и горжусь этим. Участвовал в битве за Берлин. Вот на этой фотографии, сделанной весной сорок пятого, я с боевыми товарищами.
Черно-белое фото запечатлело группу молодых моряков с радостными лицами, среди которых, в тельняшечке и бескозырке, был и юный отец Любомира, с характерными бровями и скулами.
Во время десятиминутной лекции контр-адмирала о его ратном труде Капитоныч то и дело подначивал его своими шуточками. Доложив, что награжден медалью «За отвагу», папа принес коробочку с наградой. Он любовно потер медаль и пробурчал:
— Раньше в стране был порядок и стабильная жизнь, люди имели моральные ценности. А сейчас даже медали фальшивые, латунные. Эта медаль настоящая, 57 грамм чистого серебра.
— А я с пятьдесят седьмого года, — вставил Любомир.
— А Бен Ладен тоже, — проявил осведомленность в мировой политике бывалый военный.
— А Бену Ладену черта с ладаном в тыл, — отразил его выпад Капитоныч. — Тем самым собираем энергию трех эгрегоров.
— Каких? — поинтересовалась Юлька.
— Эгрегор победителей в войне, которые своей победой не воспользовались. Я воспользуюсь их победой. Кроме того, террористический эгрегор и христианский. Как только по телику показывают Бен Ладена, моя знакомая Лада сразу зажигает ладан.
Задетый тем, что внимание гостей вновь переключилось на непутевого отпрыска, контр-адмирал решил сыграть на чувстве жалости и, потирая поясницу, посетовал:
— Что-то я сегодня не в своей тарелке.
Капитоныч тотчас умелся на кухню, притащил глубокую эмалированную миску и поставил на пол перед папой:
— Садись, вот твоя тарелка. А я тебя буду крутить, чтобы ты стал крутым.
Морской волк предложение проигнорировал. Демонстрируя строевую выправку, он встал и ретировался, сославшись на то, что ему надо зайти в собес по поводу льгот.