Я корзина в белой фуражке,
Очень важный и ценный предмет.
Собираю всегда все бумажки
Днем и ночью, и утром, в обед.
Я Клондайк, я ведь в центре событий,
Знаю все основные дела:
Сколько было у босса соитий,
У кого вчера дочь родила.
Банки, офисы, кассы, таможни,
Я у них у всех верно служу.
Накидают в меня все, что можно,
Ну а я… Что же, не откажу!
Я корзина, я важная личность,
Ну и что ж, что у кресла стою.
Чрез меня все проходит первично,
Это точно я вам говорю.
То подпишут бумагу о мире,
То большой гонорар отстегнут,
То банкир в меня ценное кинет,
То секретное, скомкав, швырнут.
Ну, а я ничего – принимаю,
Я ж ответственна в мире за все.
Я ж корзина большая, живая,
Сколько хочешь приму я еще.
Соберу все плоды их работы,
Утрамбую в себе все дела.
С понедельника и до субботы,
Разбухает, толстеет казна.
Упакую здоровье, удачу
И еще пару свертков в придачу,
А потом по мирской по дороге
Поведут в чудо-жизнь меня ноги.
На мне яркая белая шляпа,
И походкой войду от бедра-то.
Все корзинки другие вопросят:
«И откуда таких к нам приносит?»
И отвечу им всем я с улыбкой,
Два прыжка сделав, глазом моргая:
«Колдовства я предпринял попытку,
И вся жизнь моя стала вдруг раем,
Где любовь, где смеются все дети,
Где любимая будет работа,
Где чудес больше, чем на всем свете,
Я живу в состояньи полета!»
Я корзина, я в белом берете,
И теперь для меня нет секрета,
Что в корзине все радости где-то.
Подарю я себе все-все это!
Ижевск
Шляпа
В зимней футболке и шляпе
Я гордо на улицу выйду
И крикну: «Да здравствует лето!»
И шляпу мою будет видно.
И станет на улице жарко,
И «Браво!» кричать будет зритель.
Волшебник – ведь это же здорово,
Что может быть проще, скажите?!
Ижевск
Шляпа-2
Если в мороз станет жарко,
Если начальник ушел,
Если зарплату вдруг дали,
В жару теплый дождик пошел,
Если вдруг где-то в природе,
Станет совсем, как в кине,
Как в сказке, вы вспомните шляпу.
Я шляпа, все дело во мне!
Ижевск
Рыба-рысь
Беру я кисть и жизнь рисую,
Пейзаж прекраснейший малюю.
И тут, откуда не возьмись,
В картину влезла рыба-рысь.
– Ты кто такая? – я спросил. —
Что делаешь в моем ты мире?
– Ты сам меня ведь пригласил
Побыть часок в твоей квартире.
Я яркий маленький утенок,
Скользящий по горе крутой.
Забытый всеми мамонтенок,
Бредущий за пустой луной.
Еще чего, пока не знаю,
Но путь далек, и он холмист.
Возможно, много растеряю,
Пока пойму, в чем жизни смысл.
– А почему ты рыба рысь-то?
– Откуда знать мне эту глупость,
Что в голове твоей сокрылась?
Ну, может, просто рыба рылась?
А может, просто ты чудак
С больным воображеньем.
Взял, изобрел меня за так
И обозвал твореньем.
Вот, посмотри, что сделал ты.
Мне эти для чего страданья?
Вокруг так много красоты!
К чему свелись твои старанья?
– Да ладно, вот тебе немножко
Веселья, пышности и шика.
Ну что, довольна ты, рыбешка?
Теперь и ты не лыком шита.
– Ого, спасибо, дорогой,
Я словно жеребец с метлой.
– Ты света, красоты возьми,
Глазами яркими блесни.
Прибавим в небе солнца круг,
Пускай тебя он согревает.
– И что мне париться тут вдруг?
Я здесь ну просто прозябаю.
Ведь зирке мляка не нужна.
Меня смущает слово «вечность»,
А также вся эта игра,
Твоя нелепая беспечность.
– Фигня какая, – я решил. —
Так будет длиться без конца.
Вернуться разум поспешил,
Все снова на своих местах.
Встряхнув запудренной башкой,
Я посмотрел на лист бумаги.
А под березкой, под листвой,
Увидел дряхлые коряги.
Чудно, – подумал я опять, —
Как будто это сон какой,
Вернуться мне пора, видать,
Скорей обратно в образ свой.
И каждый день мольберт берем:
Мы не живем, мы существуем,
Пока не вникли, что рисуем.
Ведь мы все сами создаем!