Варвара Ивановна приехала к маме и стала умолять, чтобы я взяла ее квартиру. Тете 75 лет, она одинокий человек, и ей не хватает родственного тепла и ухода. Сгорая от нетерпения, тетя Варя попросила мою маму срочно вызвать меня из отпуска. Примечательный факт — тетина однокомнатная квартира с десятиметровой кухней, с огромной лоджией, находится в доме-башне как раз напротив метро «Новогиреево».
По логике вещей тетя должна была оставить квартиру своему племяннику Жорику, выросшему на ее глазах, единственному человеку, которого она любила и принимала. Тетя Варя — человек недоверчивый, закрытый, у нее никогда не бывало гостей. О тетином расположении к Жорику свидетельствовала покупка для него тапочек.
Когда я вышла из переговорного пункта в Пицунде, то вспомнила, как не один раз подкалывала Вову:
— Где же твоя квартира? А где дача в Малаховке? Денег больше не стало, откуда взяться квартире и даче?
Вова невозмутимо отвечал:
— Обязательно будет, когда-нибудь, через 27, ты работай.
Я думала, что 27 неизвестно чего, — это Вовины шуточки. И вдруг принципиальная тетя, человек жесткого характера, принимает парадоксальное, неожиданное для всей родни решение. Надо знать мою тетю Варю, она не выбросит и пустой коробочки из-под спичек, — это Плюшкин в кубе. Я решила не забивать себе голову этой ерундой — вернусь в Москву, разберусь.
В день моего прибытия с восьми утра в нашей квартире разместилась тетя Варя. И когда я в три часа дня вошла в квартиру, она чуть не плакала. Прямо с порога она выпалила:
— Ты думаешь квартиру-то брать? Или так и будешь дурака валять и меня за нос водить?
На что я выдала тираду:
— Здравствуй, тетя! Рада тебя видеть! Я хочу понять, чего тебе надо, ведь я тебя ни о чем не просила. Дай мне время подумать.
Я всячески оттягивала принятие решения, ибо не могла поверить в серьезность тетушкиного намерения отдать мне квартиру. Спустя полтора месяца тетя Варя стала плакать, стенать, называть меня нехорошими словами и упрекать в том, что я никак не хочу помочь ей в жизни. Наконец я сдалась и стала оформлять документы на квартиру. В это время тетя упала и сильно расшиблась. Было предположение, что она могла сломать шейку бедра, а для пожилого человека это часто сопровождается тяжелыми осложнениями. Нужно было срочно переоформить квартиру. И я опять обратилась к Вове — пусть доводит дело до конца, пусть поможет мне быстро оформить документы.
* * *
На этот раз Вова выдал мне картинку: через поле спелой ржи проложена красная ковровая дорожка с зелеными полосками по бокам. В конце дорожки стоит огромный дубовый стол. На зеленом сукне стола — изящная бронзовая чернильница, промокашка, подставка под ручки и полукомпас-получасы.
Вооруженная этой картинкой, я отправилась в Бюро технической инвентаризации за справкой. Когда я туда приехала, то с ужасом поняла, что попала в неприемный день. Унылый внутренний голос загнусил:
— От этих канцелярских крыс и в обычный день ничего не добьешься. Справка делается не меньше месяца. Со мной никто и разговаривать не будет.
Из двери в дверь сновали какие-то женщины с кипами документов. Окошки, в которые обыкновенно стоит очередь, были наглухо закрыты. Навалилось ощущение безнадежности.