Ничего не подозревая, мы с Ленулей шагали через можжевеловую рощу, чтобы спуститься затем в ущелье к Царскому пляжу. Словно из-под земли, перед нами выросла знакомая фигура лесника и возопила: «Так, ну и куда же мы направляемся?!» Пристрастием к дипломатии упомянутая фигура не страдала, и нам было рекомендовано убираться подальше. Пришлось повернуть назад и пуститься на военную хитрость. Сделав большой крюк в обход опасного места, мы спустились в ущелье. До Царского пляжа оставалось метров пятьдесят, когда сверху, со склона ущелья, раздался зычный глас вездесущего лесника. Делать нечего — мы отправились на городской пляж. На следующий день засады не было, а через день лесник объявился снова, причем, не один, а с помощником. Нагрянули они прямо на Царский пляж, как снег на голову, в середине дня. Всем отдыхающим было предложено сматывать удочки или оплатить пребывание на заповедном пляже. С некоторым опозданием до меня дошло, что сигнал опять завихрился и пора симоронить.
Я поблагодарил лесника за предупреждение о том, что нам до конца отпуска придется купаться на шумном и переполненном городском пляже, и вместо приятного отдыха нас может ожидать недовольство и раздражение. Я подарил леснику бутыль из венецианского стекла с целебным маслом, источавшим эротический запах. Бутыль была заключена в плетенку из ивовой коры.
На Царском пляже наступили благодатные времена. Лишь однажды мы встретили лесника. Он шествовал по набережной нетвердой походкой, наводившей на мысли о несколько другом содержимом оплетенной бутыли.
Когда до отъезда оставались считанные дни, мы предприняли восхождение на Сокол (высота 476 метров). И хотя до самой вершины мы не добрались, для Ленули это был настоящий подвиг. Последние метры восхождения дались ей ценой небывалого напряжения всех сил, однако эти усилия были с лихвой вознаграждены. С Сокола открывалась восхитительная панорама. Перед нами, как на ладони, лежали Новый Свет, Судак, Генуэзская крепость, морские бухты, горы, покрытые лесом. Заходящее солнце создавало неповторимую игру света и тени, делая окружающие предметы сверхвыпуклыми и живыми. Причудливость очертаний вызывала ощущение какой-то детской сказки. По телу разливалась упругая волна, будто перетекающая из недр Сокола. Казалось, еще миг и ты взлетишь. Ленуля очень гордилась собственной победой и потом рассказывала знакомым, как «с языком на плече» карабкалась на Сокол. Симоронский след был зафиксирован в имени: «Я та, которая совершает восхождение на Сокол», и оно действует безотказно по сей день.
В общем, отдохнули мы замечательно и вернулись домой полные ярких впечатлений, по сравнению с которыми трудности, испытанные в начале путешествия, конечно, блекнут. Но все же, зная Симорон, можно было обойтись и без лишних проблем. Следующая поездка в Новый Свет это подтвердила.
* * *
Наученный горьким опытом, я основательно подготовился к предстоящему путешествию. Этому путешествию был посвящен симоронский танец. Мантра имела красивое мелодичное звучание — ЭЙ ЯНУЗА ТУРАЛУКАЛАПА. Эта короткая песня обеспечивала режим наибольшего благоприятствования — комфортные условия в поезде, бесперебойную работу автотранспорта, быстрое отыскивание жилья, хорошие условия проживания и отдыха, солнечную погоду и т.д.
На этот раз мы ехали с друзьями — супружеской парой и их сыном. Вагон был чистенький, опрятный, работали оба туалета. Спокойно и беззаботно мы доехали до Симферополя. На перроне «командующий парадом» рубанул воздух рукой: «Мантру запевай!» И, грянув ТУРАЛУКАЛАПУ, процессия двинулась к стоянке автобусов. Пока мы с Димкой изучали расписание, откуда-то вывернулся шустрый мужичок. Названная им цена лишь немного превышала стоимость автобусных билетов, и мы, не раздумывая, погрузились в бежевую «Волгу».