Ю. В. Бромлей доказал, что эндогамия консервирует этносы. Значит, экзогамия действует наоборот. Арабы помещали в гаремы грузинок, гречанок, индусок, согдиек, эфиопок и других, но дети их считались полноправными членами этноса (по линии отца). Однако они наследовали от матерей не только расовые черты, что большого значения не имело бы, но и традиции, верования, вкусы и все то, что определяет стереотип поведения. Следовательно, они превращали свою вначале монолитную систему в зону этнического контакта, где резистентность понижается, а лабильность возрастает. Вот поэтому уже в XI в. территория Халифата превратилась в поприще борьбы греков и крестоносцев против туркмен-сельджуков и берберов, а арабы неуклонно отходили на задний план. И во всех аналогичных ситуациях возникает та же коллизия. Значит, это не случайность.
Можно думать, что механизм этих процессов выглядит так: взрыв пассионарности (или флуктуация ее) создает в значительном числе особей, обитающих на охваченной этим взрывом территории, особый нервно-психический настрой, что является поведенческим признаком. Возникший признак связан с повышенной активностью, но характер этой активности определяется местными условиями: ландшафтными, социальными, а также силой самого импульса. Вот почему все этносы оригинальны и неповторимы, хотя процессы этногенеза сходны.
ИМПУЛЬС ОДИН - ЦЕЛИ РАЗНЫЕ
Обратимся к более поздним временам - периоду завоевания Испанией Америки. Кто шел в конкистадоры, кто ехал после Колумба за море с Кортесом, Писарро, Кесадой, Карвахалем, Вальдивией в страшные американские джунгли Юкатана, в нагорье Мехико, в перуанские оснеженные Анды, в благословенное Чили, где арауканы победили испанцев и сохранили свою независимость до освобождения Америки и до создания Чилийской республики? Самое опасное место было в Чили. Туда женщин не брали, поэтому все чилийцы сплошь метисы. Индейские женщины очень красивы, и поэтому испанцы, которые воевали против арауканов - насельников Южного Чили, женились на местных женщинах.
Но зачем они туда шли? Я посмотрел статистику. Статистика эта, правда, касается не Америки, а Филиппин - другой испанской колонии. Так вот: 85% приезжавших испанцев умирало в первый же год - от болезней, от недоедания, некоторых убивали в стычках с туземцами, некоторых - в скандалах с начальством, потому что в этих отдаленных местах произвол был невероятный, и любой неугодный человек мог быть осужден за что угодно и казнен.
В общем, 85% шли на смерть, а из тех 15%, которые возвращались, вероятно, 14% были безнадежно больны, потому что они не выдерживали такого переутомления, когда уже любой грипп может человека свалить и дать хроническую болезнь.
Да, золото они привозили, но это золото им было не на что тратить, потому что золота стало столько, что в Испании подскочили цены и на вино, и на оливки, и на хлеб, и на ткани... Всех их точила алчность, стремление получить золото, которое само по себе и не нужно, но важно как знак твоих подвигов, как знак свершения.
Бывало и по-другому. В свое время меня, например, очень удивили описания путешествий Орельяны - это испанский капитан, открывший Амазонку. Он воевал с индейцами в районе современного Эквадора, на склонах Анд. Орельяна спустился на восток и увидел, что текут большие реки, и решил узнать, куда эти реки текут. И увлек за собой свой отряд. Пищи почти не было, снабжение там было очень плохое, переходы были длинные. Индейцы, из которых они делали носильщиков, от непосильного труда умирали в большом количестве. Но тем не менее Орельяна увлек весь свой отряд, а там были интеллигентные люди, которые оставили записи (например, патер-капеллан отряда, Гаспар де Карвахаль, который вел дневник, и это было его главное занятие. Сейчас этот дневник опубликован)C1. Они спустились по Амазонке, причем им встречались там разного рода индейские деревни.