На юге: в 1036 г. — разгром печенегов у Киева, в 1060 г. — победа над торками и их подчинение в 1064 г., в 1068 г. — поражение от половецкого князя Шарукана на Альте и через месяц реванш — разгром его при р. Снови Святославом Черниговским. С 1092 по 1117 г. — война против половцев по инициативе великого князя Святополка II и полное подчинение их западных кочевий Владимиром Мономахом. Восточные «дикие» половцы добровольно вступают в союз с суздальскими князьями. Затем, за 120 лет, с 1116 по 1236 г., половецких набегов на Русь — всего 5; русских походов на Степь — тоже 5, случаев участия половцев в усобицах — 16. И ни одного крупного города, взятого половцами! Зато в 1088 г. лесовики-болгары взяли Муром!
Перейдем к географии хозяйства. Вмещающим ландшафтом древних русичей были не столько лесные массивы, сколько лесостепи, ополья и речные долины. При крайне редком населении Руси в XII в. (около 5.5 млн.) в ней практиковались переложные системы земледелия, требовавшие неполной оседлости; не исключалось и полукочевничество на основе скотоводческого хозяйства, особенно в степной зоне.
[838]Не были кочевниками и тюрки (см. выше), около зимников развивалось земледелие, как у казаков — донских и запорожских — и у ногайцев. Разница между «лесом» и «степью» была не так уж велика, тем более что в XII в. степь была покрыта островками леса: рощами и борами. Их истребили люди в XIX в.
[839]И наконец в XIII в. русские и половцы совместно отражают сельджукский десант в Крым и монгольский рейд на Дон и оба раза делят горечь поражения. Нет, дело обстояло не так просто! Однако, прежде чем принимать решение, рассмотрим историю вопроса, но не в микроскоп, чтобы не потерять перспективы, а в телескоп, чтобы увидеть картину мнений и сомнений целиком, за все 200 лет постановки проблемы.
139. «Государственная точка зрения» в XIX в
А теперь нам придется на время оторваться от изложения хода событий и уяснить проблему взаимоотношений половцев и русичей. Эта проблема имеет два решения, из которых может быть правильным только одно. Поэтому целесообразно отступить от хронологического принципа, чтобы учесть весь необходимый материал и избавиться от переходящих ошибок, причиняющих немало вреда науке и повседневной жизни. Ведь то, что при обывательском подходе кажется простым, на самом деле сложно и совсем не так, как представляется на первый и невнимательный взгляд.
В XIX в. аксиоматически предполагалось, и даже вошло в гимназические учебники, что «рыцарственная Русь и тревожная недобрая степь, разлившаяся безбрежным морем от Волги до Дуная»,
[840]были извечными антагонистами. В наше время это мнение оспаривается как предвзятое и не соответствующее фактам, зафиксированным строго и беспристрастно.
[841]В самом деле, оптимальные условия для становления культуры и процветания хозяйства имелись не в глухих лесах Заволжья и Сибири и не в солнечной пустыне Казахстана, а на ландшафтной границе лесной и степной зон, а также в азональных ландшафтах — речных долинах. Аборигены леса и степи научились жить в этническом симбиозе, обменивались излишними продуктами труда и не образовывали химер, несмотря на частые смешанные браки. При этом оба этноса — русичи и куманы — жили каждый за счет природных ресурсов своего региона и потому были ограничены пределами своих ландшафтов. Но тогда почему появилась и укрепилась концепция извечного антагонизма Руси и Степи и насколько она соответствует несомненным фактам истории? Этому вопросу придется уделить особое внимание.