Опасность для Тогона и для самой империи Тан возникла на западе, Южнотибетские племена — боты, заселившие среднее и верхнее течения великой реки Брахмапутры, к VII в. объединились и создали мощную военную державу. В 634 г. глава тибетского государства, носивший титул цэнпо, Сронцангамбо послал посольство в Китай, чтобы войти в сношения с империей. Посольство было принято холодно, и тибетцы, приписав это интригам тогонцев, обрушились войной на Тогон, находившийся в то время в состоянии внутреннего разлада. Тибетцы без особого труда разбили Нохэбо у верховьев Хуанхэ
[878]. Нохэбо с женой и несколькими тысячами сторонников в 663 г. бежал в область Лянчжоу. На этом закончилось независимое существование Тогона.
Нохэбо умер в 688 г., и его потомки еще сто лет числились ханами
[879], но уже не имели ни реальной власти, ни территории, а служили в имперских войсках, подобно тюркютам и другим кочевым подданным империи Тан.
Конец Гаочана.Как уже было сказано, центром притяжения для всех врагов династии Тан стал Гаочан. Туда стекались политические эмигранты из Китая, сторонники династии Суй
[880]. На него опирались племена кочевников, отвергавшие любую форму подчинения Китаю
[881]; смешавшиеся с тюрками. Местные жители
[882], производившие те же товары, что и китайцы, и потому их естественные конкуренты, не учитывая происшедших изменений, полагали, что пустыни спасут их независимость
[883]. Их надежда укреплялась еще тем, что внешнее положение империи продолжало оставаться напряженным как на востоке, где в Корее назревал государственный переворот, грозивший серьезными осложнениями и впоследствии действительно вызвавший войну в 645 г., так и на западе, где не прекращалась война с новым тибетским государством. Однако гаочанский князь и его советники не учли новых обстоятельств. Посылать на запад китайскую пехоту действительно было предприятием, обреченным на неудачу, но с 636 г. на службу империи вступил тюркютский царевич Шэни со своим отрядом, и с 632 г. в Хэси прикочевало воинственное телеское племя киби, вождь которого Киби Хэли тоже оказался среди избранных друзей императора Тайцзуна. Этой коннице степные переходы были не страшны.
Ориентация на Юкука принесла гаочанцам только вред, потому что сеяньтоский хан, враг тюркютов, узнав о приготовлениях к походу против Гаочана, предложил союз и отряд проводников через степи
[884]. Тайцзун в 639 г. еще раз предложил гаочанскому князю Вэнь-таю явиться к нему для объяснений, но тот отказался приехать и поход был решен.
В 640 г. отряд из нескольких десятков тысяч тюркютской и кибиской конницы под объединенным командованием китайских и кочевнических офицеров перебросился через степь и вступил в цветущую Люкчунскую котловину. Вэнь-тай от переживаний заболел и скончался, но гаочанцы возвели на престол его сына и приготовились к сопротивлению. Первым делом имперцы осадили городок, где жили китайские эмигранты. Киби Хэли после жаркого штурма ворвался в крепость, и 7 тыс. жителей сдались на милость победителя. Затем имперские войска подошли к столице, засыпали крепостной ров и забросали город камнями из осадных орудий. Юный князь явился в имперский лагерь, умоляя принять капитуляцию, но главнокомандующий дал сигнал к приступу, и с Гаочаном было покончено.