Христианская религия как таковая не подвергалась гонению, а только была поставлена под особый надзор: в 1289 г. Хубилай учредил «управление по христианским делам»
[374]. Очевидно, приходилось считаться с онгутами, бывшими наиболее надежной опорой престола. Но умный правитель и тут нашел выход.
Вспомним, что Хубилай получил христианское воспитание, хотя и не был, как Чингисид, крещен. С единоверцами его развели политические, а не идейные мотивы, и потому он обратил внимание на другое исповедание христианской веры, т.е. на римский католицизм. В середине 60-х годов, т.е. сразу после разгрома Ариг-буги, Хубилай предложил венецианским купцам Николаю и Матвею Поло доставить его письмо папе. Он хотел завязать сношения с католиками и просил прислать миссионеров
[375], очевидно для того, чтобы создать собственную церковь, ориентирующуюся на него, а не на его соперников.
Хан называл местных христиан «невеждами» за то, что не умели делать чудес, прогонять дурную погоду и т.п., что будто бы запросто делали буддисты. Он заявлял, что при наличии достаточного количества образованных священников с Запада готов сам обратиться в христианство вместе со своим народом
[376]. Казалось бы, папскому престолу надо было ухватиться за такое предложение, но активная пропаганда католицизма началась в Китае только в 1293 г., когда в Пекин прибыл Джованни Монтекорвино, францисканский монах и будущий архиепископ Китая
[377]{110}.
Принц Георгий, или Коркуз
Папы не виноваты в опоздании. Им было очень некогда. За три десятка лет, истекших с отъезда братьев Поло из латинского Константинополя (1259 г.) до назначения брата Джованни миссионером в Китай (1289 г.), карта западной окраины Евразийского континента изменилась до неузнаваемости. Святая земля попала в руки мамлюков, за исключением крепости Акра, но и ее дни были сочтены. На месте Латинской империи гордо высилась обновленная Византия. В Италии после довольно больших успехов гибеллинов, захвативших Ломбардию и Тоскану, Карл Анжуйский овладел Сицилийским королевством. Последние Гогенштауфены погибли либо в бою (Манфред), либо на плахе (Конрадин), но и победители-французы приняли жестокую смерть под звон колоколов «Сицилийской вечерни» (30 марта 1282 г.). Вмешательство Арагона затянуло войну в Италии до 1287 г., когда было заключено кратковременное перемирие и Джованни Монтекорвино отправился на Восток. По сути дела, миссия запоздала. После подавления христианского восстания Ная и Кадана христианские симпатии Хубилая заменились буддийскими, и Монтекорвино сообщает, что хан «уже закоснел в язычестве», но относился к христианам радушно
[378]. Но он тут же поссорился с несторианами, и которые распространили слух, что Монтекорвино шпион. Судебное следствие без заключения под стражу продолжалось пять лет и закончилось победой католического миссионера; которому помог сам император Тэмур (внук Хубилая). Интересно, за что выпала итальянскому монаху такая удача, как монаршая милость?