почти полностью состояли из негативных переживаний трансперсональной природы. Был
важный акцент на повторном проживании неприятных внутриутробных воспоминаний,
которые она связывала с эмоциональным стрессом и болезнью своей матери во время
беременности, разными эмбриональными кризисами и механическим дискомфортом в связи с
ситуацией близнецов в матке. Также у неѐ было несколько негативных кармических
последовательностей и архетипические переживания демонической природы.
На финальной стадии лечения произошел самый необычный феномен: ЛСД вдруг оказал
отчетливо парадоксальный эффект. Под влиянием ЛСД Милада казалась нормальной и
получала способность к рассуждению и критическому мышлению; когда эффект препарата
исчезал, симптомы трансферентного психоза возвращались. Наконец, на своем девяностом
сеансе она испытала в течение нескольких часов глубокие экстатические чувства, с
преобладанием паттерна космического единства. К моему удивлению, она вышла из этого
сеанса без прежних психотических и невротических симптомов и с совершенно перестроенной
личностью.
Согласно еѐ собственному описанию, теперь она могла ощущать саму себя и мир
совершенно иначе, чем раньше. Она ощущала интерес к жизни, новое понимание природы и
искусства, совершенно другое отношение к своим детям и способность отказаться от своих
прежних нереалистических амбиций и фантазий. Она смогла вернуться на работу и адекватно
еѐ выполнять, развелась со своим мужем и жила независимо, заботясь о двоих детях.
Насколько мне известно, она больше не нуждалась в психиатрической помощи в течение
более чем двенадцати лет после завершения своего ЛСД лечения.
У некоторых других шизофренических пациентов, которых я лечил ЛСД терапией,
процесс был сходным, но менее сложным и драматичным, чем описанный выше. [3] Кеннет
Годври, американский психиатр, также пробовал выполнить эту трудную задачу и сообщил об
успешном лечении психотических пациентов серийными ЛСД сеансами.
Даже в наилучших обстоятельствах пациентов с выраженными параноидными
тенденциями не следует лечить ЛСД психотерапией, пока они включают терапевта в
параноидную систему и видят его или еѐ одним из преследователей. Хорошие
терапевтические отношения, основанные на базовом доверии, это самый важный элемент
успешного психоделического лечения. Информированное согласие, активный интерес и
хорошее сотрудничество являются необходимыми условиями для гладкого течения терапии.
Этого очень сложно достичь с параноидными пациентами; даже в мягких случаях требуется
длительная и интенсивная немедикаментозная работа. Если ЛСД дается параноидному
пациенту, он или она имеет тенденцию переживать сеанс в тотальной психологической
изоляции и обвинять терапевта во всех эмоциональных и психосоматических страданиях.
Необычная природа и цель психоделических переживаний в этих обстоятельствах могут не
только мощно подкрепить и оправдать убежденность в злых намерениях терапевта, но и
увеличить его или еѐ образ в глазах пациента до зловещей фигуры космических пропорций.
ЛСД психотерапией также можно лечить психотические состояния маниакально-