туалет. Некоторые из них посещали уборную 15-20 раз за один сеанс, по большей части, без
необходимости. Когда я заметил, что это было очень мощной формой сопротивления, я сделал
необходимые припасы для невольного мочеиспускания в форме резиновой подстилки и
запретил взрослый подход к уретральным позывам. Субъекты, имевшие сильные возражения
против этой меры и непреодолимое сопротивление, получили совет использовать
хирургические резиновые штаны. С таким подходом серьезные уретральные конфликты и
блоки могли быть решены за несколько сеансов независимо от того, происходило ли на самом
деле невольное мочеиспускание. Когда пациент теряет контроль над мочевым пузырем во
время ЛСД переживания, это обычно сопровождается повторным проживанием
травматических инцидентов из детства, включавших высмеивание уретральных происшествий
сверстниками или родителями. Это освобождение открывает доступ к либидинальному
удовольствию, естественно связанному со свободным мочеиспусканием, снимает
психологический блок и способствует отпусканию ситуации. На более глубоком уровне это
часто соединяет пациента с моментом рождения, где фундаментальное облегченье после часов
агонии часто может ассоциироваться с рефлексом мочеиспускания.
Проблемы, связанные с дефекацией, имеют похожую схему. Они обычно происходят у
обсессивно-компульсивных пациентов обоих полов, у мужчин с латентными или явными
гомосексуальными тенденциями и у анальных личностей. На психодинамическом уровне они
обычно связаны с конфликтами вокруг приучения к туалету, желудочно-кишечными
расстройствами в детстве и с историей клизм. Более глубокие перинатальные корни анального
удерживания лежат в БПМ II; необходимость дефекации и связанные с ней конфликты
характеризуют БПМ III, а резкое опорожнение кишечника или потеря анального контроля
психологически связано со смертью эго и моментом рождения. Хотя на ЛСД сеансах анальные
проблемы разного рода довольно часты, фактическая бесконтрольная дефекация и
манипуляция фекалиями происходили чрезвычайно редко; я встретил такие случаи лишь
десять раз из более 5000 рассмотренных мной ЛСД сеансов. Это скорее является результатом
культурного программирования и терапевтической техники, чем клинической реальностью.
Наше табу на фекалии значительно сильнее, чем на мочу, и частое нежелание клиента и
ситтеров сталкиваться с последствиями потери анального контроля—это фактор, который
тоже не следует недооценивать. Я ретроспективно понял, что многие годы мы обсуждали с
ЛСД кандидатами вероятность потери контроля над мочевым пузырем и пытались развеять их
сомнения на этот счет; но при этом никогда не давалось похожее уверение насчет дефекации.
В 1972 я наблюдал драматичное улучшение у пациента с мощным обсессивно-компульсивным
неврозом, который не поддавался классическому психоанализу восемнадцать лет; оно
произошло на ЛСД сеансе, где он потерял контроль над кишечником, и в состоянии глубокой
регрессии несколько часов играл со своими фекалиями. Это прояснило для меня некоторые
факторы, которые могут быть ответственными за наши хронические терапевтические неудачи