Сперва я не понял, что происходит, и только когда все двадцать пять мешков, набитых теньге, были погружены на наш кобзир, я узнал от самого старого сарта, что они все ехали вместе с нами на пароходе и, когда мы высадились, а эти мешки с деньгами остались лежать на месте, которое мы занимали, сарты решили, что эти деньги забыты нами в суматохе пересадки, и, узнав от команды корабля, куда мы направились, поспешили вслед за нами, захватив с собой все двадцать пять мешков с теньге, чтобы вернуть их предполагаемым хозяевам. Старый сарт пояснил: "Я решил во что бы то ни стало догнать вас и вернуть вам ваши деньги, так как со мной однажды случилось подобное несчастье и я знаю, как неприятно оказаться в чужой стране без денег. Обо мне можете не беспокоиться, ничего страшного не произойдет, если я вернусь в свой поселок на неделю позже".
Я так растерялся, что не знал, как поступить и что сказать этому чудесному человеку. Все это было так неожиданно. Я решил подождать возвращения профессора, притворившись, что плохо знаю сартский язык. Чтобы это ожидание не показалось этим людям слишком тягостным, я предложил им немного водки.
Издали увидев возвращающегося Скридлова, я быстро сбежал на берег и, притворяясь, что хочу помочь ему нести провизию, по дороге рассказал, что произошло. Мы решили не разочаровывать этого доброго человека и, выразив свою глубокую признательность, приняли мешки с деньгами, решив отвезти их на ближайшую русскую пограничную заставу, что мы сразу же и сделали. На заставе мы объяснили, что случилось, указав название парохода и описав человека, который был настоящим владельцем этих денег.
Вскоре после этого происшествия, которое, я уверен, не могло случиться в современной Европе, мы прибыли в город, прославленный когда-то Александром Македонским, а в настоящее время превратившийся в заурядный афганский форт. Здесь мы сошли на берег и, приведя свой внешний вид в соответствие с принятой на себя ролью, продолжили путь пешком.
Переходя из одной долины в другую, общаясь со многими племенами, встречающимися нам на пути, мы наконец добрались до Афридиса, считавшегося столицей Кафиристана.
В дороге мы делали все, что следует делать дервишам, при этом Саид, то есть я, произносил речитативом священные религиозные тексты на персидском. А профессор как умел аккомпанировал мне на тамбурине, иногда даже попадая в ритм. Затем он собирал в этот музыкальный инструмент милостыню.
Я не стану описывать последнюю часть нашей экспедиции, приключения и испытания, связанные с ней, я хочу сразу перейти к рассказу о встрече с необыкновенным человеком, которая произошла недалеко от вышеупомянутого Афридиса, о встрече, которая изменила наш внутренний мир и образ мышления, заставила пересмотреть все наши планы и намерения.
Мы покинули Афридис, намереваясь отправиться в Читрал. На базаре в одном довольно крупном поселении недалеко от Афридиса ко мне внезапно подошел незнакомый старик и на прекрасном греческом языке сказал: "Пожалуйста, не пугайтесь. Я совершенно случайно узнал, что вы грек. С моей стороны вам ничего не грозит, я не собираюсь выяснять, как вы здесь оказались и какие цели преследуете, просто мне было бы очень приятно поговорить со своим соотечественником, так как я уже пятьдесят лет не видел ни одного человека, родившегося в той же стране, что и я".
Голос и выражение лица этого старого человека произвели на меня такое приятное впечатление, что я сразу же доверился ему и ответил тоже по-гречески: "Здесь на базаре разговаривать не совсем удобно, а для меня даже опасно. Мы должны подыскать более подходящее место, и уверяю, что если это удастся, я буду чрезвычайно рад возможности побеседовать с соотечественником, так как уже несколько месяцев общался исключительно с иноплеменниками".