В «Одиссее» сеанс вызывания души умерших приводится в одиннадцатой книге, озаглавленной «Книга мёртвых». Цирцея – пророчица такого рода, который хорошо известен и сейчас и широко описан в современной литературе, – советует герою, Одиссею, подчинить воле свои таланты медиума и вызвать дух мёртвого фиванского поэта Тиресия, который даёт совет, что делать дальше. Цирцея, будучи сама могущественным медиумом, даёт Одиссею точные указания, как вызвать духов. (Это первый известный мне исторический пример того, как один медиум обучает другого, точно так же и я сам потом обучал многих молодых медиумов XX века. Правда, мы уже не использовали кровь овец!) Тиресий, говорит Цирцея, «знает то, чего и смерть не коснулась», и может быть неоценимым помощником.
Одиссей точно следует её наставлениям. Некоторые из них основаны на примитивных поверьях о том, что души мёртвых каким-то образом могут использовать некоторые ингредиенты пищи, осязаемые или не осязаемые нами; поэтому, вызывая мёртвых из Гадеса (царства мёртвых), Одиссей кропит землю кровью овцы и разбрасывает по ней ячмень и мёд. Ближайшая современная параллель, известная мне, – это мнение некоторых парапсихологов XX века, что эктоплазма и одические силы являются неосязаемыми элементами крови и способны сделать на время возможными появление привидений и другие физические проявления феномена того же порядка. Поскольку мой собственный опыт с парапсихическим феноменом физического порядка ограничен, я не могу добавить к сказанному выше что-либо существенное. Однако парапсихические аспекты «сеанса» Гомера соответствуют современному опыту.
Гадес, в понимании Гомера, не имеет ничего общего со средневековым адом с его бесконечными и страшными муками. Гадес у него – это просто «спиритическая окружающая среда», в которой живут души мёртвых. Он находится за «рекой страха» – поэтический образ Гомера, олицетворяющий страх перед смертью, общий для людей всех эпох.
Духи не медлят и тотчас появляются перед Одиссеем в ответ на его призывы. Интересно отметить, что первым перед Одиссеем появляется один из его же собственных спутников, плывущих с ним на корабле, – Эльпенор – своего рода «двойник» тех персонажей, с которыми часто имеют дело медиумы в современной парапсихологической практике. Он приводит такие же удивительно точные подробности своей случайной смерти, о которых ещё не знают даже ближайшие люди из окружения покойного. Эльпенора Одиссей только что видел живым и невредимым во дворе Цирцеи. Одиссей хочет узнать, что же произошло. «Это всё из-за вина, – объясняет Эльпенор, – хлебнул я его изрядно, прежде чем отправился спать. Когда я проснулся, то совершенно забыл про лестницу, пошёл напрямую – и полетел с крыши вниз головой. Я сломал себе шею, а душа моя перенеслась в Гадес». Совершенно нетрудно отыскать тысячи таких Эльпеноров в отчётах о спиритических сеансах, проводившихся в XX веке.
Одиссей видит множество душ – «цветущих невест, юношей, стариков, проживших долгую и трудную жизнь, нежных юных дев, всё ещё хранящих остроту первого чувства в своих сердцах, многих воинов, погибших в битвах, на теле которых зияют раны, а на доспехах запеклась кровь». Но Одиссей вступает в разговор лишь с немногими – Эльпенором, своей матерью и Тиресием. Тиресий даёт ему просимый совет, и «сеанс» заканчивается.