-- Я не имела в виду социальные оправдания твоего поведения, -- сказала она, дернув от досады головой. -- Я имела в виду оправдание из-за непонимания положения человека.
-- Я не знаю, о чем ты говоришь, -- сказала я с тревогой и почувствовала, как ее глаза сверлят меня насквозь.
-- Как женщина, ты должна понимать это положение очень хорошо, -- произнесла она. -- Ты была рабыней всю жизнь.
-- О чем ты говоришь, Делия? -- спросила я в раздражении от ее дерзости, впрочем, сразу смягчилась, подумав, что, несомненно, бедная индеанка имела невыносимого мужа-тирана. -Поверь мне, Делия, я совершенно свободна. Я делаю, что хочу.
-- Ты можешь делать, что тебе нравится, но ты все равно не свободна, -- настаивала она. -- Ты -- женщина, а это автоматически означает, что ты во власти мужчины. -- Я не нахожусь ни в чьей власти, -- воскликнула я. То ли мое голословное утверждение, то ли тон моего восклицания, не знаю, вызвали у Делии взрыв грубого хохота. Она смеялась надо мной так же безжалостно, как до этого я над ней.
-- Кажется, ты в восторге от своего реванша, -раздраженно заметила я. -- Теперь твой черед смеяться, не так ли?
-- Это совсем не одно и то же, -- произнесла она, внезапно став серьезной. -- Ты смеялась надо мной, ощущая свое превосходство. Раб, который говорит как господин, всегда восхищается господином в этот момент.
Я попыталась прервать ее и сказать ей, что у меня и в мыслях не было думать о ней как о рабыне, а о себе как о госпоже, но она проигнорировала мои попытки. Все так же серьезно она сказала, что причина ее смеха надо мной заключалась в том, что я заплатила женской природе своей глупостью и слепотой.
-- Что с тобой, Делия? -- спросила я в недоумении. -- Ты умышленно оскорбляешь меня.
-- Конечно, -- с готовностью согласилась она и захихикала, оставаясь совершенно безразличной к нарастающему во мне раздражению. Она звучно шлепнула меня по колену. -- А что касается моего поведения, -- продолжала она, -- то оно вызвано тем, что ты даже не отдаешь себе отчета в очевидном факте: раз ты женщина, значит, ты -- рабыня.
Собрав все терпение, на которое я была способна, я сказала Делии, что она не права. -- В наши дни никто не является рабом. -- Женщины -- рабыни, -- настаивала Делия. -- Мужчины порабощают женщин. Мужчины затемняют рассудок женщины. Их желание поставить на женщинах клеймо, как на своей собственности, затуманивает наш разум, -- заявила она. -- Этот туман висит на наших шеях как ярмо.
Мой бессмысленный взгляд вызвал у нее улыбку. Сложив на груди руки, она откинулась на сиденье. -- Секс затуманивает разум женщин, -- добавила она мягко, но все же настойчиво. -Женщины так основательно заморочены, что даже не могут рассмотреть возможность того, что их низкий статус в жизни является прямым следствием сексуального воздействия на них.
-- Это самое нелепое из того, что я когда-нибудь слышала, -- произнесла я.