-- Вовсе нет, -- возразила я скорее по привычке. Хотя я и не чувствовала голода, но понимала, что головокружение от него. Весь день я ничего не ела, если не считать завтрака.
-- Мы и удивлялись, ведь тебе приготовили такое вкусное тушеное мясо, -- словно читая мысли, сказала Флоринда.
-- Когда ты приехала сюда? Я все время звала тебя мысленно.
Закрыв глаза, Флоринда мурлыкнула, будто это помогало ей вспоминать. -- Мы здесь уже несколько дней, -- сказала она наконец.
-- Не может быть! -- Я была настолько поражена, что просто потеряла дар речи, однако быстро оправилась. -- Почему же ты не дала знать, что ты здесь? -- Я не была задета, но расстроилась, что не заметила ее присутствия. -- И как же я не почувствовала? -- пробормотала я про себя.
В глазах Флоринды мелькнуло любопытство. Казалось, она была удивлена моим огорчением. -- Если бы мы дали тебе знать, ты бы не смогла сосредоточиться на своей работе, -- справедливо заметила она. -- Ты же прекрасно знаешь: вместо того, чтобы писать, ты бы попала в зависимость от наших приходов и уходов. Ты бы всю энергию потратила на то, чтобы узнать, чем мы занимаемся, так ведь? -- Ее голос был низким и хриплым, а странный взволнованный свет в ее глазах делал их еще более сверкающими, чем всегда. -- Мы намеренно поступили так, чтобы ты могла работать не отвлекаясь.
Потом она рассказала мне, что смотритель только тогда помог мне с выполнением работы, когда был доволен тем, что я уже сделала. Она утверждала, что в сновидении он обнаружил присущую моей работе логику.
-- И я увидела присущую моей работе логику. И тоже во сновидении, -- сказала я самодовольно.
Флоринда с готовностью согласилась. -- Конечно же. Мы втянули тебя в сновидение, чтобы ты закончила работу.
-- Вы втянули меня в сновидение? -- переспросила я. Было что-то ужасно обыкновенное в этой ее фразе, но в тоже время настораживающее. У меня появилось странное чувство, что наконец-то я приблизилась к пониманию сновидения-наяву, но почему-то до конца этого не осознавала. Стараясь разобраться во всем, я рассказала Флоринде все по порядку, начиная с того момента, как увидела смотрителя с собакой во дворе.
Мой рассказ был бессвязным, потому что я сама не знала, что было наяву, а что в сновидении. Особенно удивляло то, что я помнила четкий план своей работы, наложенный на первоначальные записи.
-- Моя сосредоточенность была настолько обостренной, что это не могло быть в сновидении.
-- Это как раз и есть сновидение-наяву, -- прервала мой рассказ Флоринда. -- Поэтому ты так хорошо это помнишь. -- Она напоминала нетерпеливого учителя, объясняющего простую, но фундаментальную истину отстающему ученику. -- Я ведь говорила тебе, что сновидение-наяву не имеет ничего общего с обыкновенным засыпанием и сном.
-- Я писала, -- изрекла я так, как будто этот факт мог опровергнуть ее слова. Она кивнула, а я спросила, останутся ли записи того, что я видела в сновидении-наяву, в моем блокноте.